— Его Величество пригласили меня погостить во Дворец, — ответила я и покосилась на сестру. Она была бледна, как и прежде. Даже свежий воздух и прогулка в тенистом парке не добавили красок и живости на ее лице. А слишком яркое, по моде столицы платье, только еще больше подчеркивало белизну кожи.

— Я так рада, — Одри потянулась ко мне и взяла под руку, как делала это раньше, когда мы прогуливались в парке нашего родного поместья. Только сейчас прикосновение ее холодных пальцев заставило меня вздрогнуть.

— Как ваша семейная жизнь? — не удержалась от вопроса. Теперь мы шли рядом, касаясь друг друга не только одеждой, но и кожей.

— В столице все изменилось. Тони теперь ласков со мной и вскорости я надеюсь подарить ему наследника! — ответила леди Болтон.

Мне едва удалось двигаться дальше. Удивляюсь, как не запнулась, как не вросла корнями в тропинку?

— Ты… — мой голос дрогнул, — ты беременна?

За спиной охнула Маргот. Я же с замирающим сердцем ждала ответа сестры.

Одри подняла на меня взгляд и мягко улыбнулась.

— Пока еще нет, но мы с лордом Болтоном работаем над этим! — и покраснела, закончив фразу. Нет, щеки ее не стали ярко красными, а лишь покрылись легким налетом розового румянца.

Я не заметила, как выдохнула. В голове пронеслась только одна мысль, и она была мне очень неприятна: «Значит, они подтвердили свой брак!»

Одри поступала правильно. Я сейчас не могла упрекнуть ее за желание стать счастливой. Но не могла и порадоваться за сестру. Ревность и обида захлестнули меня. Могу поклясться, что сейчас мои глаза потемнели от гнева и мне стоило огромных усилий не оторвать от своего локтя руку Одри и не ринуться прочь, раздирая лицо руками и давая волю слезам.

Я сдержалась и даже более того, шла дальше, как ни в чем не бывало, продолжая слушать слова сестры.

— Энтони очень хороший муж, — говорила она, — купил мне много новых нарядов и украшений! — она улыбнулась. — Да, на людях он не любит показывать свои эмоции, свои чувства, но дома, когда мы одни, поверь мне, Мей, он меняется. Не узнать этого светского человека и того нежного мужчину, которого теперь знаю я.

Я сглотнула. Во рту стало горько. Мне не хватало воздуха, а глаза нещадно резало, и я подняла лицо, словно рассматривая стены Павильона. Мужчины остановились перед входом, где уже столпились несколько человек, желающий, как и мы, зайти внутрь. Я даже порадовалась, когда Одри замолчала. Сестра отпустила мою руку и теперь что-то расспрашивала у нашей нянюшки.

— Леди, мы ждем только вас, чтобы зайти в здание! — голос, что раздался почти рядом, принадлежал мистеру Льюису. Я машинально посмотрела на него и наши взгляды встретились. Мой, полный тоски и боли и его, темный, словно самая глубокая бездна в недрах земли.

Я быстро отвернулась, надеясь, что Советник не успел заметить то, что сейчас было в моих глазах, но только обманывала себя. Гейл Льюис, с его проницательностью, не мог пропустить такого изменения в моем настроении в взгляде, что говорил сам за себя.

— Леди Грэшем! — произнес он непривычно мягко, и я мысленно выругалась, послав ко всем чертям этого Жука с его жалостью. — Идите к нам. Вы с принцем войдете первыми, как родственница Его Величества.

Я не могла отказаться и составила пару принцу, которому, кажется, было все равно, кто находится рядом с ним, я или тот же Энтони Болтон, что сейчас вернулся к своей жене.