Нелепость, сказала она себе, положила листок рядом с остальными и собралась покинуть комнату. Но одна мысль задержала ее. Что-то с этим письмом было не так. Катрин снова вернулась к столику. Письмо было адресовано именно ей, здесь было ее имя, в прежних посланиях этого не было. Она еще раз внимательно изучила почерк. Та же самая рука, что и в предыдущих случаях. Ничего особенного.

Она положила лист и вышла. Сейчас было все равно, она была голодна и боялась только того, что буфет перед ее носом закроют.

Катрин сбежала по лестнице, вошла в зал. Народу было еще довольно много – явный признак того, что постояльцы пытались убить время, не надеясь уже на улучшение погоды. Она наполнила тарелку закусками, заказала, как обычно, яичницу из двух яиц и поискала глазами свободное место. За одним из столиков обнаружились Оливер и Элко, но настроения стать третьей в этой компании у нее сегодня не было. Прочих знакомых не видно. Один маленький столику окна только что освободился, это в самый раз. Проходя мимо Оливера, Катрин кивнула ему и Элко. Оливер ответил ей воздушным поцелуем, а Элко по своему обыкновению посмотрел как бы сквозь нее, словно не замечая. Она ухмыльнулась и уселась за выбранный стол. Из окна открывался сказочный вид. Столько снега в своей жизни она не видела, сегодня сугробы выросли почти до окон. Но – и это немедленно бросилось ей в глаза – снег прекратился. Тяжелых туч стало меньше, им на смену набегали легкие белые облака. Ветер стал сильнее и кружил снег, поднимая его с крыш домов и дороги. Это был первый признак изменения погоды, и, скорее всего, в сторону улучшения. Если повезет, ветер разгонит за день облака окончательно и к следующему утру засияет солнце, подумала Катрин.

Она смотрела на пробегавшие по небу облака и, опустив затем взгляд, заметила одного-единственного прохожего, бредущего в этот час по улице. Ветер трепал его одежду, и Катрин представила себе, каково сейчас оказаться на какой-нибудь вершине. Должно быть, дьявольски страшно. Где, интересно, в такую погоду находят убежище разные зверушки, живущие в горах, – серны, альпийские каменные козлы?

Принесли омлет. Катрин взяла в руки вилку и нож, собираясь отрезать кусочек, и в этот момент узнала человека, бредущего по улице. Вилка выпала у нее из рук. Девушка вскочила с места, не обращая внимания на удивленные взгляды с соседних столиков, и выбежала из зала. Тони за своей администраторской стойкой раскладывал по ячейкам принятые только что факсы, но, увидев ее, прервал свое занятие и поднял глаза.

– Зачем вы это делаете? – спросила Катрин, с большим трудом сдержавшись, чтобы не сорваться на крик.

– Что? – спросил Тони подчеркнуто прямо.

– Пишете дурацкие письма! Вы прекрасно понимаете, о чем я говорю!

Он подошел на пару шагов ближе. Гладко выбритое лицо было напряженным.

– Как я должен понимать вас?

– Только шеф отеля и кое-кто из администраторов знают, как в действительности пишется мое имя. Все остальные здесь полагают, что я – Катрин. Или мне спросить об этом у Фреди? – последние слова она произнесла с угрозой.

Тони отложил в сторону несколько факсов, которые еще не успел разложить по ячейкам, и наклонился к ней.

– Я только хотел вас предупредить. Вы были так по-детски наивны, так открыты по отношению к любому человеку здесь. Но мужчины, с которыми вы стали общаться, развлекаются, соблазняя таких молоденьких девушек, как вы. Это своего рода спорт, состязание за обладание трофеем в виде молодого тела, – голос администратора понизился до шепота. – Я лишь хотел открыть вам глаза, дать понять, что надо быть очень осторожной!

Катрин не поверила ни одному слову.

– Вы и прежде так поступали?

Он отшатнулся от нее и покачал головой.

– Ваши предшественницы казались мне совсем иными.