– Ваши предшественницы казались мне совсем иными. Они вели себя так, словно приехали сюда искать свой шанс, будь он в виде автомобиля или чего-то еще, но что касается вас… – Тони запнулся. – Мне не хотелось допустить, чтобы вы стали предметом этих игр!

– Наверное, вы просто хотели сохранить меня для самого себя!

Катрин высоко подняла голову.

– Нет.

Он спокойно покачал головой и снова понизил голос:

– Это вообще не соответствует моим наклонностям.

Катрин задумалась. Она стояла, расправив плечи. Тони также выпрямился, принял положение, соответствующее его статусу. Они смотрели в глаза друг другу.

– А просто сказать мне об этом вы не могли? Предупредить?

– И с опаской ждать, что вы не поверите и побежите рассказывать об этом остальным мужчинам? Это могло бы стоить мне головы. По правилам я не имею права вмешиваться в то, что творят здесь гости. К тому же многим лучше не знать о том, что происходит здесь! Не каждый хочет все знать и слышать! Большинство предпочитают прятать голову в песок, как страусы. Так удобнее!

– Я не из таких!

– Вот именно. Поэтому я и пришел к идее с этими дурацкими стишками. А поэт из меня, теперь вы это знаете, никакой.

– Честно сказать, это меня совсем не напугало. Лишь подстегнуло любопытство.

– Тогда можно считать, что цель, так или иначе, достиг нута.

– Ну хорошо, может быть, это и сделало меня чуть осторожнее.

Напряжение спало, на лице Тони показалось подобие улыбки.

– Надеюсь, – подчеркнуто официальным тоном произнес он, – что вы примете во внимание мои благие намерения.

Катрин посмотрела на него, раздумывая, что ответить.

– Мой желудок говорит «да», – наконец произнесла она.

– Это не может не радовать меня.

Катрин задумалась. Он готов был услужить ей теперь во всем.

– У вас найдется пять минут времени? – спросила она.

По лицу было видно, что он никак не может понять, что от него потребуется, но, тем не менее, Тони согласно кивнул.

– В баре? – спросила Катрин.

– Лучше в моем кабинете, – он открыл дверь в администраторскую.

Ее столик был убран и накрыт свежей скатертью, когда через пятнадцать минут Катрин появилась в обеденном зале. Она снова заказала омлет из двух яиц и большую чашку черного чая.

Подошел Эвальд и осведомился, все ли в порядке. Они все убрали, потому что вероятность ее возвращения казалась очень маленькой, но, тем не менее, он на всякий случай оставил стол за ней.

– Вы – сокровище, – в избытке чувств произнесла Катрин.

Эвальд отвесил жеманный поклон, и девушка не удержалась от смеха.

Перед этим в администраторской она рассказала Тони о том, как прошел вчерашний вечер, а тот поведал ей, что та встреча в баре в весьма своеобразных костюмах уже стала достоянием гласности. И потому он утвердился во мнении, что теперь так или иначе поздно что-либо предпринимать. Катрин же сообщила, как сама благодаря Герхарду узнала об истинной подоплеке происходящего и какой финал приготовила для этой игры.

Тони смеялся от всего сердца.

– Это именно то, что они заслужили, – сказал он. – Может быть, для них это станет хорошим уроком!

Сейчас Катрин чувствовала себя просто прекрасно. Обеденный зал постепенно пустел. Кто-то направился в бар, кто-то – в спортивный зал. Оливер и Элко тоже исчезли. Катрин с наслаждением поглощала омлет и радовалась всему на свете, больше всего самой себе. Она не позволила себя обмануть. Если считать эту неделю жизненным экзаменом, то она выдержала его блестяще.