Анна Сергеевна! При нашей единственной встрече она показалась мне вежливо равнодушной. Сын давно вырос, существует сам по себе. Встретил нормальную женщину. Женитесь, я не против, поживите, а там будет видно. Тогда, по крайней мере, я так расценила ее настроение. Но сейчас, держа в руках драгоценный ларец, я почувствовала: меня любят. Обо мне думают. Меня понимают и мной восхищаются. Не только Глеб, но и его мама.

— Сколько вкуса! — воскликнула Александра Николаевна.

— Не иначе ему женщина помогала. — Валерия даже за праздничным столом не желала выходить из привычной роли ехидны.

— Да, помогала женщина. Свекровь.

По случаю дня рождения я ухожу с работы пораньше. Никаких общественных мероприятий мы не затеваем — хватит с нас предстоящей свадьбы, которая и радует, и пугает своими неожиданными масштабами. Сегодня мы просто поедем к маме на именинный пирог.

Глеб подбирает меня на Каширке. Смеется:

— Тебя издалека видно. Светлое пятно на серой обочине.

Я одета в короткий бирюзовый плащ, на голове белый шифоновый шарф, и на ногах высокие белые сапоги. Взглянула в зеркало, выходя из офиса, и чуть ли не единственный раз в жизни осталась собой довольна…

На заднем сиденье машины — букет.

— Глеб, это мне?

— Их там два, тебе и Инне Владимировне… Мне сегодня прислали адрес нашей квартиры в Новотрубинске. Там, кстати, было несколько фотографий.

— Интерьер? О, как интересно!

— Посмотришь дома вечером. Я перебросил их нам по «мылу». Квартира большая, но район новый, далеко от центра.

— От центра чего?

— От центра города.

— Новотрубинска?

— Зря ты смеешься. Центр есть в каждом городе.

— Наверное. Но из Москвы кажется, в Новотрубинске — что центр, что окраина…

— Это снобизм.

— Это отсутствие воображения. По твоим рассказам я пытаюсь представить себе Новотрубинск и не могу.

— Послушай, Наташа, ты так серьезно относишься к этому городу, будто собираешься поселиться в нем навсегда. Мы пробудем там максимум полгода. Весной вернемся в Москву.

Уедем, вернемся… Сколько всего изменится до весны. Озонная легкость, светские рауты, развлекательные поездки растворятся в прошлом, жизнь будет наполнена заботами о муже и сыне. Когда я в последний раз покидала центр страховой медицины «Зоя», мне вручили распечатку — дни, благоприятные для зачатия. Если один из сентябрьских дней, точнее, одна из сентябрьских ночей действительно оказалась благоприятной, то я вернусь в Москву с сыном. Поселюсь на даче и буду каждый день ходить к нашему озеру. Женщинам, мечтающим о дочерях, рекомендуют ходить в музеи и смотреть на портреты красавиц. Но ко мне это не относится — у меня будет мальчик.

По многолетней привычке я открыла дверь в мамину квартиру своим ключом. Странно приходить сюда гостьей. Впрочем, много чего мне теперь странно…

В квартире было по-праздничному чисто, пахло именинным пирогом — ванилью и сдобой. В холодильнике стояли салаты, заливная рыба, на плите — еще не совсем остывший сотейник с пряно пахнущими кусочками индейки. Все готово для начала именинного ужина. Не было только мамы.

Пошла за хлебом, подумала я и тут же обнаружила на подоконнике два мягких батона. За фруктами, за соком…

Но сок тоже отыскался в холодильнике, блюдо с виноградом — в моей комнате на комоде.

Не найдя себе другого занятия, я стала накрывать на стол, перемывала рюмки, тарелки. Глеб принес из машины купленные по моей просьбе бутылки сухого белого вина. Ничего крепче мама пить, конечно, не станет.