Лаура побледнела. Бурное воображение итальянки уже рисовало ей церемонию погребения Аттилио, в ее мозгу проносились картины одна мрачнее другой. Сальваторе вернул ее в мир реальности, заметив, что уже пора в школу, а полдник еще не готов. Лаура молча протянула им по куску черствого хлеба. Мальчик скорчил гримасу:

– Это все?

– Да, это все, несчастные мои херувимчики… Нужно приучать вас к бедности. Кто знает, может потом вы будете счастливы, когда чья-то милосердная рука подаст вам кусок хлеба!

Малыши ничего не поняли из этой тирады, но отец сказал:

– Ты не должна так говорить, Лаура, ты лишаешь меня мужества, а оно мне, без сомнения, понадобится.

Сальваторе нетерпеливо подгонял старшую сестру:

– Мика, ты идешь? Мы опоздаем.

Они кинулись к дверям, но отец задержал их на полдороге.

– Детки мои, обнимите меня покрепче… так крепко, как сможете.

Выполняя эту странную, по их мнению, просьбу, дети чуть не задушили его в объятиях, приплясывая от нетерпения. Преодолевая волнение, Капелляро торжественно произнес последние слова, обращенные к детям. Ему хотелось, чтобы они на всю жизнь сохранили воспоминание об этом.

– Слушайтесь маму. А когда вырастите, помните, что ваш отец пал за свободу.

Если бы речь шла не о нем самом, Капелляро не удержался бы от аплодисментов. Малыши, менее чувствительные к отцовскому красноречию, ринулись к дверям, но на пороге столкнулись с входящим в дом карабинером. Увидев Джузеппе, Лаура закричала:

– Вы пришли его арестовать?

– Нет.

– Спасибо, святая Маргарита!

Карабинер поставил свое ружье, с которым никогда не расставался, у двери и сказал:

– Осторожно, Пепе, лучше это не трогать.

Старик презрительно скривился:

– На кой черт мне твое ружье? У меня свое есть.

И он снова уткнулся в тарелку с супом. Аттилио не мог понять, чем вызван утренний визит Джузеппе Гарджулло.

– Что случилось, Джузеппе?

– Я по поводу дона Лючано.

– Он хочет, чтобы ты меня арестовал?

– Я не подчиняюсь синьору Криппа.

– Тогда что?

– Он мертв.

У Лауры непроизвольно вырвалось:

– Слава Богу!

И Пепе, не отрываясь от супа, подтвердил:

– Одним мерзавцем меньше… это всегда приятно!

Аттилио, и не мечтавший о такой удаче, убирающей с его дороги самого опасного врага, поинтересовался:

– От чего он умер?

– Вот тут-то и начинаются неприятности, Аттилио.

– Неприятности? Почему?

– Потому что его убили.

От удивления они не могли произнести ни слова. Карабинер же продолжал:

– Он лежал на тропинке у своего дома. Ты должен пойти туда со мной, Аттилио: пока что для меня и для всех остальных ты все еще. являешься мэром Страмолетто.

– Ты уверен, что это убийство?

– Не думаю, что он сам себе проломил череп, да еще сзади. На мой взгляд, тот, кто его ударил, обладает большой силой. Где Джанни?

– Он работает рядом, на лестнице.

– Подходите оба к телу, а я пойду известить остальных и предупредить кюре. Я могу на тебя положиться?

– Конечно.

Уже стоя в дверях, Джузеппе сказал:

– Виргилий мне рассказал о том, что здесь произошло вчера вечером.

Довольный Капелляро радостно подтвердил:

– Теперь ты понимаешь, какую услугу мне оказал тот, кто нанес удар по башке Криппа?

– Да, такую услугу, что в убийстве могут заподозрить тебя.

На обратном пути карабинер встретил вдову Мариуччу Марини, направляющуюся к дому Криппа.