Бутафочи был совершенно сбит с толку. Ему понадобилось некоторое время, чтобы осмыслить услышанное, и он не сразу нашел нужные слова, чтобы прекратить бабскую трепотню во время судебного заседания. Его привел в чувство вопль Массачо:

– Я не успеваю! Вы не могли бы приказать им говорить помедленнее, синьор комиссар?

Вне себя Бутафочи грохнул кулаком по столу:

– Хватит! Это скандал! Провокация! Массачо, идиот, вы не должны записывать ничего, кроме моих вопросов и ответов на них! Понятно? Карабинер!

– Слушаюсь!

– Первого или первую, кто будет мешать вести допрос, выгоняйте за дверь, а я наложу штраф в 1000 лир!

Немедленно воцарилась мертвая тишина – в Страмолетто не много найдется людей, располагающих подобной суммой. Бутафочи оглядел укрощенную публику.

– Я слушаю вас, Марио Веничьо.

– Я еще не знал, что Дуче в тюрьме, когда Аттилио пришел в мэрию, где я разговаривал с моими помощниками Венацца и Бергасси. Он сказал: «Марио, слышал новость? Твоего Муссолини прогнали пинком под зад…»

Бутафочи подпрыгнул:

– Он так выразился?

– Кажется, да… может быть, вместо «пинком под зад» он сказал…

– Достаточно! Продолжайте.

– Он сказал: «Если не хочешь драки, вали отсюда сам, пока тебя не выгнали силой».

– И вы ушли, не сопротивляясь?

– Раз Дуче свергли, я не видел причин настаивать, верно?

– То есть вы – не убежденный фашист?

– Ну почему же, просто я не хотел бы жертвовать собой ради этого. Еще я хочу сказать, что Аттилио вел себя очень корректно. Мы зашли выпить по рюмашке в трактир Бонакки и там договорились не причинять друг другу неприятностей.

– Марио Веничьо, вы трус!

– Вы так считаете?

– Тем не менее у меня нет времени проводить новые выборы, и вы снова возвратитесь в мэрию. Я займусь вами после победы.

– Если не возражаете, синьор комиссар, я предпочел бы подумать над вашим предложением два-три дня.

– Почему?

– Чтобы узнать, кто первым войдет в Страмолетто – американцы или немцы!

Данте Бутафочи выпрямился, простирая карающую десницу:

– Марио Веничьо, у меня горячее желание арестовать вас за покушение на нормальный дух населения. Из-за таких, как вы, Италия переживает тяжелые времена. Вернитесь на место и не попадайтесь мне на глаза.

– Этого я и хочу.

– Аттилио Капелляро!

– Я здесь.

Атиллио занял только что покинутое Марио место.

– Вы слышали показания Веничьо? Что вы можете добавить?

– Ничего.

– Значит, вы признаете вышесказанное?

– Да, все было так, как он сказал. Когда я узнал, что мы, наконец, избавились от Дуче…

– Попрошу выбирать выражения!

– Но это правда, хотите вы того или нет. Так вот, я сразу подумал, что Марио должен уступить мне место, потому что я представляю другой режим.

– По крайней мере, у нас есть чистосердечное признание. И вы нашли сообщников для совершения гнусного переворота?

– Де Беллис и Бонакки только подчинялись моим приказам. Одни бы они до этого не додумались.

Сидящие на скамье сообщники оживились. Булочник не мог сдержать своих чувств:

– Ты святой, Аттилио!

А трактирщик уточнил:

– Таких, как ты, больше нет!

Комиссар заставил их замолчать, прежде чем вынести заключение.

– Состав преступления налицо! Аттилио Капелляро, вы обвиняетесь в противозаконном насильственном захвате мэрии Страмолетто при помощи подстрекаемых вами людей.