Изменить размер шрифта - +
Оказавшись лицом к лицу с шотландцем, он не стал скрывать торжества.

— Ага, на сей раз, мистер Томинтул, вы стукнули слишком сильно?

— Да не трогал я его!

— Я не думаю, что в Шотландии, в отличие от Англии, убийцы сразу же во всем признаются!

— Вы имеете что-нибудь против меня, старина?

— С чего вы взяли?

— Да-да… я это чувствую… Вы пытаетесь впутать меня в темное дело. Но почему, старина? Что я вам сделал дурного? Надеюсь, это не связано с овцами?

— Нет, о шотландец моего сердца, к овцам это не имеет никакого отношения. Я принадлежу к клану отверженных, лишенных великого счастья знать Томинтул! Я всего-навсего несчастный англичанин, имеющий дерзость полагать, будто быть ежедневно битым каким-то неизвестно откуда взявшимся горцем — не его призвание!

— Так то ж по ошибке!

— Ах вот как? А в первый раз попав в Лондон, вы остановились в самом скверном притоне тоже по ошибке? И в первый же вечер поспешили в «Гавайскую пальму», которой заправляют два гнуснейших мерзавца из всех, кому дает приют наш несчастный город, — тоже ненароком?

— В гостиницу меня привез таксист… потому что я не хотел платить слишком дорого… а «Гавайская пальма» — из-за Патриции Поттер… Я ее люблю, инспектор, и хочу увезти с собой в Томинтул. Вы приедете к нам в гости?

Инспектор чуть не задохнулся.

— Да, я навещу вас, но не в Томинтуле, а в тюрьме Ее Величества, куда вас отправят поразмыслить над опасностями большого города. Хоп, ребята! В машину неудавшегося Тарзана!

 

— Ну что, Блисс, вы опять задержали этого шотландского богатыря?

— На сей раз, супер, он у меня в руках!

— Нет, Блисс, ошибаетесь.

— Простите, не понял.

— Блисс… я испытываю к вам большое уважение… почитаю дружбу, соединявшую вас с инспектором Поллардом… Но это все же не повод преследовать несчастного, который в момент убийства вашего товарища находился в графстве Банф!

— Но он же…

— Нет, Блисс. Я прочитал рапорты и первые допросы по убийству Блума. Шотландец здесь ни при чем. По показаниям слуги Эдмунда, его не было с десяти вечера. Следствие в «Гавайской пальме», при всей его поверхностности, все же ясно показывает, что Мак-Намара не выходил из лавочки Дункана до двух ночи.

— Все сговорились!

— Даже если это так, Блисс, прежде чем держать шотландца под замком, надо его алиби опровергнуть, а вы отлично знаете, что из этого ничего не выйдет. К тому же с чего бы этому парню убивать Блума?

— Сведение счетов!

— Несомненно. Только я что-то плохо представляю Мак-Намару в роли кредитора. Я знаю, кто убил Сэма, Блисс.

Инспектор выпучил глаза.

— Вы знаете кто…

— Да. Это вы, Блисс.

Инспектор вскочил.

— Вы понимаете, что говорите, сэр?

— Спокойно, Блисс, сядьте на место, прошу вас. Вам следовало бы лучше владеть собой.

Обескураженный полицейский снова опустился на стул.

— Вы убили Блума, Блисс, тем, что арестовали его и привезли в Ярд. Сообщники, зная трусость Сэма, побоялись, что он не выдержит очередного допроса и выдаст имя убийцы Полларда и мисс Банхилл. Вот почему его убили этой ночью. Быстро отпустите шотландца, Блисс, у меня предчувствие, что именно он выведет нас на добычу, за которой мы так долго охотимся.

— Но почему?

— Потому что он влюблен в Патрицию Поттер.

 

— Они вас отпустили?

— Как видите, старина!

— Повезло вам… обычно стоит только попасть к ним в лапы — пиши пропало.

Быстрый переход