Пелле так углубился в свои мысли, лежа под окном и бормоча вслух, что не заметил, как жена Вестермана смолкла. Чёрвен толкнула его. Что теперь будет? Жена Вестермана погасила лампу, в комнате стало темно. Внезапно Пелле услыхал, как кто-то дышит прямо у него над головой. Он не осмеливался посмотреть вверх, он понял — жена Вестермана стоит у открытого окошка. О, как жутко лежать так съежившись, ждать и прислушиваться. Вот… вот она их заметит, он был уверен в этом. Но как раз в тот момент, когда они почувствовали, что больше им не выдержать, окошко с грохотом захлопнулось, и оба они — Пелле с Чёрвен — невольно подскочили. Затем все смолкло. Они полежали еще немножко, слушая, как колотятся их собственные сердца, а потом, то и дело приседая, быстро проскочили за угол дома и спустились к лодочному сараю.

— Музес, ты тут? — прошептала Чёрвен.

Музес явно был тут, потому что он завопил, будто его режут, и Чёрвен отворила дверь.

Стина содрогалась от ужаса, когда на другой день они рассказывали ей всю эту историю. И как вопил Музес, и как они шикали на него, и как Вестерман выскочил из дому в одной рубашке и ругался им вслед, когда они уже выбрались за калитку, и как лаяла Кора, и как они впихнули, наконец, Музеса в короб и пустились бежать с ним домой в Столярову усадьбу. А Вестерман, стоя у калитки, грозился:

— Ну, погоди, Чёрвен, я до тебя доберусь!

— Хорошо, что меня не было с вами, — сказала Стина, — я б умерла на месте!

Ночью Музес спал на полу, возле Пеллиной кровати. Юхан и Никлас были поражены, но ничуть не рассердились, когда, проснувшись поутру, увидели нового соседа по комнате.

— Мне пришлось взять его сюда, чтобы Вестерман не утащил его, — объяснил Пелле. — А теперь помогите уговорить папу.

У отца, конечно, сразу нашлись возражения.

— Со стороны Чёрвен очень хорошо и благородно подарить тебе Музеса, — сказал Мелькер, — но никуда не годится, что вы с Чёрвен, да и Вестерман тоже, ведете себя, как банда заправских гангстеров, и по ночам крадете друг у друга тюленей.

Вместе они пытались что-нибудь придумать. Вся семья собралась на кухне за завтраком, и им было слышно, как наверху в комнате мальчиков ползает тюлень.

Малин была не в восторге от нового жильца, но ради Пелле ей придется его терпеть. Она понимала, что Музес очень нужен Пелле именно теперь. Придется Вестерману, хочет он этого или нет, тоже с этим примириться.

— Ведь ему нужны только деньги, — сказал Юхан. — Ты бы не мог, папа, подбросить ему парочку сотен, чтобы тюлень остался у Пелле?

— Подбрось ему сам парочку сотен, тогда увидишь, как это приятно, — ответил Мелькер. — Но все мы должны помочь Пелле. Деньги можно заработать. Нужно только захотеть.

И они захотели. Все дети Сальткроки захотели участвовать в кампании, которую Мелькер назвал «Операция Музес». Все это напоминало игру. Полоть грядки с клубникой, таскать из колодца воду, вычерпывать воду из лодок, смолить причалы и носить чемоданы дачникам стало гораздо интереснее. Дети знали, что с каждым заработанным эре растет необходимая сумма, на которую можно выкупить Музеса у Вестермана.

Вестерман усмехнулся, когда, придя в лавку, услыхал про «Операцию Музес».

— А мне-то что, — сказал он. — Плевать мне, кто купит тюленя. Выкладывайте мне две сотни, и чтоб на этой неделе. А не то я продам тюленя на сторону.

— Пошел прочь, Вестерман! — откровенно заявила Чёрвен. Вестерман швырнул ей двадцатипятиэровую монетку.