А я остался один в двухкомнатной квартире с видом на Зоопарк и на четыре высотных здания сразу. Я да кот - и больше никого, как говорится в одном стихотворении.

Жил я этот год в общем-то неплохо. Наладил прочный контакт с семьей Соколовых - это мои соседи из квартиры напротив. Я обучал Валерку и Свету английскому языку, а Ксения Павловна держала в чистоте мою квартиру, обихаживала Барса и покупала мне что-нибудь соответствующее на завтрак и ужин; обедал я на работе.

Этой весной я чуть не женился. Барс меня от этого дела спас. Нет, правда. Была у меня такая девушка, Леля, училась на пятом курсе биофака. Ну, общие интересы, то да се, а главное - она красотка, стильная такая девочка. Идешь с ней - все оборачиваются. На Софи Лорен немножко похожа.

Я об этом так рассказываю, с иронией вроде, можно подумать, что ничего серьезного и не было с моей стороны. Но нет, я вправду хотел на ней жениться. Не только из-за красоты. Конечно. Казалось, что она и добрая, и милая, и все на свете понимает... Ну, словом, все как положено в таких случаях. И если б не Барс, влип бы я по уши и выпутывайся как хочешь.

А дело было так. Согласилась Леля ко мне прийти. Я лишь потом сообразил, что уж очень она торжественно этот приход обставила. Долго вроде не решалась, потом глаза так картинно опустила и почти шепотом говорит:

- Хорошо, я согласна.

Наверное, думала, что произойдет решающее объяснение, шепот, робкое дыханье, трели соловья и тому подобное. Решающее объяснение действительно произошло, но только совсем в обратную сторону.

Встретил я ее у метро, привел домой, стою на площадке, сам волнуюсь никак ключ не найду. Барс, конечно, слышит, что это я, - он сразу меня узнаёт, только я из лифта выйду, - и начал мяукать за дверью. Тут Леля и спрашивает мол, разве у меня не отдельная квартира. Я говорю:

- Отдельная, а что?

- А почему же там кот?

Я как-то не обратил внимания, что у нее тон не то испуганный, не то... Ну, в общем, говорю:

- Да это мой кот, замечательный котище, сейчас увидишь!

Вошли мы. Барс, ясное дело, ко мне кидается. Я его на руки схватил, баки чешу, он мурлычет, я Леле говорю:

- Смотри, какой симпатяга!

А она будто и не слышит, отворачивается, через плечо говорит:

- Помоги мне раздеться.

Я снял с нее пальто, повесил на вешалку. Гляжу - на Леле платье какое-то шикарное, черное, с блестками, и такая она красивая, просто загляденье! Я хотел ее обнять, а она даже дернулась вся и говорит:

- Ты бы руки вымыл, они у тебя грязные.

Я опять ничего не понял - говорю, что ты, мол, я как пришел с работы, сразу душ принял. Она молчит. Сели мы в большой комнате на тахту, а Барс пришел, мурлыкнул и брюхом вверх кинулся перед нами. У него брюхо белоснежное, очень красивое, и он уже знает, что всем нравится, когда вот так доверчиво, совсем не по-звериному, подставляет свое беззащитное брюхо и просит ласки и внимания. Я, конечно, говорю:

- Ах ты, мазунчик, такой-сякой! - и глажу его.

Но тут Леля встала и говорит:

- Нет, эти просто невозможно!

- Что именно? - спрашиваю.

Я, конечно, Барса оставил, встал, забеспокоился. Я не знаю, почему до меня так плохо доходило, что Леля кошек не переносит. Наверное, она мне уж очень нравилась.

Могу себе представить, что кто-нибудь дочитает до этого места и хмыкнет: "Ну да, мол, так я и поверил, что из-за кота можно отказаться от любимой девушки".