Много ли нужно, чтобы увидеть: взглянул -- вот и все. Другое дело свое виденное представить для других людей в понятных словах,-- вот для этого нужно и время, и опыт, и мастерство.

Надо так писать, чтобы радовался не только сочувствующий, но чтобы и мыслящий говорил: хорошо!

Грибов много, но и людей, охотящихся за грибами, тоже много. Утром сорвут, а те, кто опоздал, ходят с пустой корзиной, но один грибник, старый человек, рано не ходит, а всегда приносит полную корзину. Сегодня он мне открыл свой секрет: "Они глядят, куда все глядят, а я -- куда никто не заглядывает, в кустик гляжу, под колодинки".

Вот и все. Глядит, куда никто не хочет глядеть, а люди о нем говорят, будто он с чертом знается.

Когда я на бумаге ставлю "Я" и веду от него рассказ, то, конечно, это не мое индивидуальное "я", это "Я" употребляется в том же самом значении, как

царь говорил в манифесте свое "Мы". Но мои молодые подражатели принимают это "Я" за индивидуальное и иногда пишут по наивности начисто от себя.

Письмо. "21/11--40 г. День прекрасный 37, милая Л. Телеграмму об обмене получил, но свалил все на Птицына и успокоился: у Птицына выходной пятница, а без Птицына переехать нельзя, как нельзя разделиться без юридических услуг Валентина Филимоновича.Порывался даже приехать в Итаку на Лаврушинский и поступить, как поступил Одиссей с женихами Пенелопы.

Работаю, стиснув зубы, и к твоему приезду надеюсь все дочиста кончить.

Милая, привези сухариков белых, печенья и пришли батончика два, а то у нас плохо, животик серьезно спадает, даже жалко становится. Грибов ужасти сколько. Сегодня пошел в Круглую рощу, прости Господи, до ветру сходить и принес белых грибов на обед. Аксюша поутру принесла оттуда семьдесят два.

Ты не можешь представить себе, как высоко я черезтебя поднялся в своих глазах: и всегда, когда я думаю о тебе (а думаю я все свободное время) , я чувствую себя как-то особенно прочно на земле и в то же время мне это ново и небывало. Всегда удивляюсь, как в такой беде ты могла для меня сохраниться, и еще удивительней, как ты нашлась... Я тебя люблю, Ляля, как я счастлив, что могу это сказать спокойно, уверенно и в первый раз в жизни первой женщине.

У меня щемит сердце от мысли, что ты в Москве мучаешься, я стараюсь от этого больше работать свою скучную работу исправления трех экземпляров. Дело тоже невеселое! Рассказы же детские надо только переписать, и скорей всего мы это сделаем с тобой дня вдва. Мы будем скоро свободны от нудной работы, от Аксюши и от тягостной борьбы за жилплощадь. Как это будет хорошо!

Ах, Ляля, я сейчас так уверен в своей настоящей любви к тебе! Я снова теперь чувствую то, что мелькнуло когда-то на мгновенье, будто ничего-ничего мне от тебя не нужно, и я просто так люблю. Но, увы, даже такая любовь не добродетель, а только счастье-талант: иной богат золотом, я богат тобой, вот и все.

Целую тебя и маму. Твой пустынник.

Михаил".

Лялино письмо от 28.УП. "Сегодня получили ордера. Вчера твои посланцы не застали меня. Если догадаются прийти сегодня -- получат подкрепление: ветчинки, колбасы, сухарей и конфет. Ты пишешь -- вызвать на помощь Аксюшу. Да как же ты не понимаешь, что она мне не друг и что она может навредить в дни обмена!

...Не дивись, что я сейчас пришла в буйство и в этом состоянии схватилась за перо. Я не могу мириться с твоей податливостью, с твоей какой-то неразборчивостью мысли. Примеры: ты готов был невзлюбить мою маму за то, что она не умеет скрыть от нас свою тревогу, свое неверие, что у нее не хватает сил одной бороться молча с этим неверием (в тебя). Тебе трудно было пожалеть хорошего, но измученного и, может быть, слабого человека, а ведь за ней стоит добро, т.