Наевшись, Алина собрала остатки съедобного в бумажный пакет, а уже тот положила в целлофан. Пригодится. Несъедобное полетело за окно. Огромная рыбина со смешным звуком плюхнулась на асфальт и Алина даже выглянула посмотреть, это как же она так приземлилась. Рыба просто разлетелась на множество частей по асфальту и целой осталась лишь голова.

   Алина огляделась и увидела невдалеке в куче мусора молодого парня лежащего на спине и смотрящего в небо. Может она и посчитала бы его прилегшим отдохнуть, если бы не розовая пена на его губах и подбородке. Отравление. Или передозировка наркоты. А может и то и другое. Уже неважно. Алина снова спряталась в комнате.

   Она уже видела трупы на улицах. И зарезанных мужчин и убитых и изнасилованных женщин. Она еще не привыкла к ним, но уже не блевала при их виде. Вчера правда она не сдержалась увидев ползущего по тротуару человека. Он фактически уже был мертв, но полз и даже не стонал. А за ним медленно раскручиваясь ползли его кишки. Она убежала от этих невидящих глаз. Она чуть не сбила с ног однорукого калеку, что вышел из-за угла. Даже не извинившись она побежала дальше. Только подступившая к горлу жижа остановила ее и бросила на колени. Освободив желудок, она снова, пошатываясь, встала и пошла, куда глаза глядят. А не далеко бренькала гитара и кто-то звонко смеялся.

   Дома она пришла в себя и приказала себе больше этого не вспоминать. Но при виде вот этого умершего парня, почти мальчика, она снова вспомнила все трупы, что видела за последнюю неделю и чуть не выбросила из горла только что поглощенную пищу. Но сдержалась. Пришла в себя и пошла умылась.

   Еще когда только объявляли эвакуацию, Алина набрала полную ванну воды. Набрала и тазы. Все что были в ее квартире. Она тратила теперь один таз в день на умывание. Капельки утром и весь таз вечером. Она мылась на балконе. Да, да, на балконе. Он у нее был застеклен и только снизу оставалась щель в которую и стекала вылитая вода. В ванной еще было много чистой воды. Оттуда она брала воду даже пить. А что? Она отстоялась за эти дни. Как душевая кабина балкон был совсем не плох. И соседи не жаловались. Ее соседи сейчас давятся где-нибудь за корку хлеба. Может в Ярославле, а может и в Калуге. Она слышала по радио, что там беспорядки и про себя радовалась, что не поддалась общему дурдому эвакуации, и теперь не нуждается практически ни в чем. Ей, конечно не хватает телевизора и друзей что покинули город вместе с родителями, но и в эвакуации у нее не было бы ни телевизора, ни времени да и желания общаться с друзьями. Алина догадывалась, что в голоде и холоде друзей нет.

   Вспомнив про радио она включила маленький транзистор и натянула наушники.

   - ... Мы практически завершили эвакуацию районов которые будут затоплены. Если там и осталось население то очень не много и мы продолжаем поиски. На сегодняшний день нами эвакуировано или сами покинули опасные места более пяти миллионов человек. И это только по северо-западному округу. Чуть меньше наше министерство эвакуировало из приморского края. Там, по-моему, что-то около трех миллионов. По северу ничего пока сказать не могу. Там проводятся работы, но ввиду местных условий не все так гладко. На Юге мы готовы полностью. Там всетаки есть и горные поселения и вообще...

   Алина хмыкнула и покрутила колесико настройки. Следующий канал тоже страдал информационным поносом.

   - По нашим подсчетам вода в общей сложности поднимется до отметки в четырнадцать метров.

   - Это же пятиэтажный дом?

   - Да. И мы конечно надеемся что на этом подъем остановится.

   - То есть Москве ничего угрожать не может?

   - Да Москва находится на уровне почти двести метров над уровнем моря. Точнее находилась. Сейчас она естественно уже ниже.

   - Скажите... нам поступила вот информация, что таянье льдов ускорило свой процесс.