- Так оружие зачем?

   Ханин посмотрел на Серова чуть рассеянным взглядом и сказал:

   - Что бы защитить тех кто с ним от всяких отморозков.

   - Каких? Могу спорить, что вокруг на сотни километров никого не осталось всех эвакуировали.

   - Может не всех. Нельзя рисковать. И если на Урале... да и по всей стране беспорядки, то нельзя исключать что здесь тоже не бродят сбившиеся банды.

   - Как связь держать будем?

   - Через связных. Те кто останется в селении сообщат вам направление куда мы направились. Далее если мы где-то встанем или повернем, я пошлю обратно кого-нибудь с донесением.

   - Что-то мне это не нравится. Не лучше ли всем собраться в одном месте, а уж после двигаться дальше?

   - Если мы найдем достаточно провизии, то так и поступим. А если нет, то надо будет ее искать. Для этого то я собственно и собираюсь двигаться с третьим взводом дальше.

   - Ну, а когда найдете то потащите ее обратно или пошлете связного... я правильно понял?

   - Да. Только вот тебе как раз придется туго пока мы не найдем чего. Тебе мало того что придется голодать со всеми вместе так еще и смотреть чтобы они не разбежались.

   - Это-то ладно... если недолго. Как мы отыщем тех кого ты оставишь?

   - Ребята которые погребут обратно будут знать где искать.

   - Если что найдете из припасов, отправьте обратно. Хорошо? А то боюсь, что на завтрак нам только и хватит.

   - Без проблем. Погрузим столько, что бы вы дождались и второго возвращения. Конечно, если найдем. А так... Пусть твои еще раз все обыщут. Может крохи какие и найдут.

   Серов промолчал. Ханин развернулся к дому и сказал:

   - Пошли спать. Я при обходе сам предупрежу дневальных во сколько поднимать третий взвод.

   5.

   Антон заглушил двигатель и внимательно всмотрелся в холмы перед ним. Как и на других он не заметил признаков живых людей и уже собирался снова завестись и плыть дальше отыскивая или людей или более менее большой участок суши, но в это время он заметил краем глаза движение на самом удаленном из холмов. Повернувшись и до слез напрягая зрение он так и не увидел ничего что бы привлекло его внимание. Но уже не веря глазам он не мог спокойно двинуться дальше. Заведя мотор он направил катер к холму который привлек его внимание.

   Он потерял счет дням которые рыскал вдоль новой береговой линии юга финского залива. Пристать надолго он нигде не решался, спал в лодке. Насморк полученный еще во время спасения с гидро-метеопоста так и не проходил. И если днем его он почти не мучил то ночью это было сущее мучение. А утром просыпаясь с пересохшей до боли глоткой он долго не мог отпиться что бы хоть как-то смягчить горло и связки. Вот и в это утро он еще спустя час после сна еще покашливал в кулак.

   Лодка, в сущности, была подарком божьим. Когда вода дошла до поста, Рухлов даже не представлял что делать дальше. Он ведь отдал спасательскую лодчонку своим коллегам убравшимися накануне. Сидя на обдуваемой ветром решетчатой башне "вертушки" он с тоской смотрел как вода вползает в помещение поста и вымывает оттуда бумаги и другой мусор подхваченный ею с пола. Так заглядевшись на прибывающую воду он не сильно смотрел за временем. Собственно от созерцаний и мыслей его отвлек банальный голод. Развязав мешок он достал кусок хлеба и отламывая от него по маленькому кусочку подносил ко рту. Хлеб сухой и без всего однако казался Антону достаточно изысканным блюдом если учитывать что из запасов у него остались только три банки консервов и вот эта вот буханка черного хлеба. Но консервы он берег даже не представляя сколько ему еще куковать на этой вышке.