|
Обслуживавший ее продавец не имеет никакого понятия, как она выглядит, потому что ему недавно удалили катаракту на одном глазу, а на другом — только собираются удалять, очков он не носит и управляется в своей лавчонке исключительно на ощупь и по памяти. Он плохо запомнил, что она покупала, но сказал, что в основном это были долго хранящиеся продукты, такие, как сахар, соль, мука и тому подобное. Вероятно, она думала, что покупает эти запасы для одного Хейвуда, и не догадывалась, что он не собирается ее отпускать после того, как она довезет его в надежное место.
— Если он хотел сбежать, Пэт, то зачем вернулся в город? — Из тебя выйдет плохой шериф, раз ты не можешь ответить на такой вопрос. Он выбрал это направление, потому что это было последнее место, где мы стали бы его искать. Да и где еще он мог бы рассчитывать на помощь и поддержку? Все это выглядело очень правдоподобно. Предположим, что в то время, когда я шпионил за ними через окно, Сис по просьбе Чарли Хейвуда звонила Черити Уэбер, но та или отказалась разговаривать с Чарли, или, если Сис попыталась пригласить ее в укромное место, догадалась, что там ее будет ждать Чарли. Тогда потом все могло произойти именно так, как думал Пэт. — А теперь убирайся отсюда, — сказал он, — и больше не приходи, чтобы не тратить зря мое время. Я вышел на улицу, подождал у двери, пока дождь немного не ослабел, и добежал до своей машины. Я имел глупость не закрыть окно, поэтому переднее сиденье было залито водой. Я вытер его, как мог, с помощью тряпки. Остатки грозы уползали к востоку, и в небе снова засияло солнце. Над асфальтом поднимался густой пар. В воздухе появился намек на свежесть, запахло мокрой почвой и сырыми камнями мостовой. На протяжении трех кварталов от здания суда я обдумывал гипотезу Пэта Миллхоуза. В конце концов я ее отбросил. Не в характере Сис было держать своих родных в неведении о том, где она находится и все ли с ней в порядке. И я не мог себе представить, чтобы Чарли Хейвуд захотел удерживать ее насильно. Все люди являются пленниками своих моральных и этических принципов. Они никогда не выходят за их пределы, если только не сойдут с ума. В четверть пятого я решил взглянуть на «Королеву моря». На эту мысль меня навела лень. Я подумал, что, возможно, это будет самый легкий способ установить, кто ее владелец. Кроме того, раньше я никогда не видел ее вблизи. В городе есть несколько пристаней для яхт, но я вспомнил, что эту лодку уже ремонтировали у Джимсонов. Я свернул с главной дороги примерно в миле к северу от своего дома и вскоре подъехал к бухте. Хотя со временем Джимсоны сильно расширили свой бизнес, их пристань по-прежнему производит впечатление грязной, ржавой, прогнившей и заброшенной. Дома и строения беспорядочно разбросаны по всей территории. Большие доки нуждаются в ремонте. Зато у них есть большие закрытые хранилища с соленой и с пресной водой, глубокие подходные пути, и они могут отбуксировать к себе любое судно длиной до семидесяти футов, поставить его на стапель, разобрать по винтикам и собрать снова, если у вас есть на это деньги. У них лучшая морская техника во всем районе, отличный франчайзинг и зверские цены, от которых способен зарыдать самый мужественный капитан. В субботу здесь всегда было шумно и суетно, как и на любой подобной пристани. Слышался громкий визг механической пилы, ревел слесарный станок, со звоном падал на бетон оброненный кем-то гаечный ключ, резко пахло лаком, краской, бензином и растворителями. Владельцы лодок трудились над своими посудинами, а работники пристани занимались своей работой. Пока я ходил по территории, никто не обращал на меня никакого внимания. Вскоре я набрел на «Королеву моря». Она стояла в одном из крытых ремонтных доков на стапеле, кормой к берегу. Какой-то человек в грязных шортах цвета хаки и в синей бейсбольной кепке навинчивал новую секцию перил на углу транца со стороны правого борта. |
