— Уведите Марка, — попросил Ян. — Вечером к нему зайду.

— Я тебе чая заварю, — сказала Мария.

Вообще-то, я хотел выпить другое, ну да ладно, пусть будет чай.

* * *

Как бы я ни хотел сидеть у себя и обнимать печку, но нужно опять выходить. У первого пилота исполина дел намного больше, чем у того, кто управляет обычным шагоходом. Пока разберёшься со всем, времени не остаётся ни на что. Даже поспать не всегда удавалось больше пары часов подряд.

Снабженцы сидели в стороне от линии фронта, но не так далеко. В бункере времён той, старой войны, им обстрелы не страшны. Но отапливали всего несколько помещений, в остальных было так же холодно, как и на улице.

— Привет, Анита! — я помахал ей рукой и с трудом снял перчатки.

— Привет, Марк!

Анита Сантек сидела у маленькой печки и что-то писала. Полгода назад, когда мы добрались до Мардаграда, из Нарландии пришло требование, что если Анита немедленно не вернётся, то отец лишит её наследства. Но она осталась, и я не знал почему.

— Смотрю я на этих северян, — сказал я, бросая папку с документами на стол и садясь ближе к печке. — И не понимаю, как же они умудряются не мёрзнуть. Похоже, мы тут с тобой единственные замерзайки.

Анита засмеялась. За последнее время она к нам привыкла и стала разговорчивее. Но не со всеми и не всегда.

— Я в двух куртках сижу, — сказала она с улыбкой. — А моя напарница даже шапку не всегда надевает.

— Ну ничего, скоро потеплеет.

Волнение, не до конца улёгшееся после сегодняшнего случая с гранатой, стало сильнее. Когда уйдут морозы, тут будет по-настоящему жарко. Все понимали, что южане после этого начнут напирать сильнее.

— Я тут принёс заявки на запчасти для Ужаса, — я показал на папку. — Посмотри, как будет возможность.

— Для тебя в первую очередь, — Анита начала листать бумажки. — Но большей части на складах нету, придётся заказывать в Нерске, они вроде запустили заводы на полную мощность. Я слышала о бое, наши говорят, было тяжело.

— Справились, — ответил я. — Но город жалко, мне нравился. Его нескоро восстановят.

— А как Янек?

— Держится. Если бы не он, сегодня всё могло сложиться иначе.

Я не стал ей рассказывать о бомбе. Она, наверняка, и сама уже знала. О Валентине тоже молчал.

— Это хорошо, — сказала Анита. — А то ему первое время было тяжело. Он не говорил, но я видела. От него все требуют… — она задумалась на несколько секунд и добавила: — Страшного.

— Да, я знаю.

— Это плохо. Когда мой папа и отец Яна прекратили кровную вражду друг с другом, многие генералы из нашего Дома начали требовать от папы, чтобы он возобновил войну, но он тогда их не послушал. А сейчас, когда мой брат мёртв, они опять будут требовать этого от него, а он и сам рад стараться. А здешние генералы требуют мести от Яна. И не только генералы, даже простые люди говорят о мести. Недавно сама видела, как кто-то встретил Яна на улице и тоже начал говорить о мести. Это же тяжело слушать каждый день.

— Угу, — я вздохнул. — Возмездие приходит с севера, как они любят говорить. Они тут все на этом помешаны.

— И я боюсь, что Ян будет продолжать, что у него нет иного выхода. Если бы он тогда сдержался и не выстрелил… Но, — она внимательно посмотрела на меня. — Хоть кто-то в его окружении благоразумен.

— Ещё пара месяцев этого холода, и я сам заведу книжку, где буду писать все свои обиды, а потом мстить, — я предпочёл отшутиться.

Анита вежливо улыбнулась.

— И всё же, — решился спросить я. — Почему ты осталась с нами? Ты не думай, что меня как-то тяготишь, это не так, просто спрашиваю.