— И я буду путешествовать, — говорит Оксана.

— Ты? — Оля оценивающе посмотрела, и Оксана замолчала. Почему такие девочки, как Оля, имеют власть? Почему они нравятся другим девчонкам? И мальчишкам?

— Скажите, девочки, вы дружите? — спрашиваю я.

— С кем? — первой отозвалась Оксана. Рыжие волосы отсвечивают красным. Кожа у Оксаны белая-белая, а румянец нежно-розовый. В ушах у неё голубые серёжки. В моё время одиннадцатилетние девочки не носили серёжек. Хотя нет, была у нас в классе одна девочка с серьгами, но она была цыганка. Мы тогда так и считали, что цыганок без серёжек вообще не бывает. А потом я встретила эту цыганку Раю во время войны. Она к тому времени остригла чёрные косы, а серёжек в ушах у неё не было. Я спросила, где серьги. Она засмеялась, зубы белые:

«На молоко сменяла. Без серёг жить можно».

Теперь многие девочки носят серьги. Но я не собираюсь делать из этого какие-нибудь выводы — хорошо это или плохо. Суть человека от этого не меняется, а важна-то всегда суть, главное. А не внешнее.

— С кем дружим? — спрашивает Оксана.

— Между собой. Вот вы пришли все вместе — почему-то захотели пойти вчетвером, именно друг с другом — Оля, Люда, Оксана, Лариса. Или это случайность?

Молчат, посматривают на Олю. Она обводит их глазами, отвечает не сразу:

— Дружим.

Честно говоря, я уже знаю — недружный у них класс. Общаются группками, девочки отдельно, мальчики отдельно. И дел общих нет. Но так считаю я. А что они об этом скажут? Конечно, ответить непросто: самое сложное на свете — отношения людей.

— Дружим, дружим, — быстро заговорила Люда.

И Лариса с Оксаной закивали: конечно, они дружат.

— Знаете, — говорит Оля, — мы очень дружные, все за одного, один за всех.

— И мальчики? — спрашиваю я.

— Мальчики? — В глазах у Оли загорается интерес. — Мальчики не все. Некоторые мальчики хорошие. А есть такие, мы с ними вообще не разговариваем.

— Отчего же?

— Хулиганы, — пожимает плечом Оля.

— Максим, например, — спешит наябедничать Люда.

— При чём здесь Максим? — вдруг сверкнула глазами Оля. — Максим очень способный. Он рисует и фехтованием занимается, у него второй юношеский разряд.

— Максим не хулиган, — говорит Оксана, — он просто очень активный и энергичный, правда, Оля?

Лариса говорит:

— А вообще у нас мальчики какие-то все грубые, с ними дружить невозможно.

— Грубые? — Я не могу поверить, что она в самом деле так считает. — Володя, Серёжа, разве они грубые? Хорошие живые мальчишки.

— Вы их ещё не знаете, — твёрдо заявляет Оля. — Мне Галя из параллельного класса рассказывала, они со своими мальчишками и на каток ходят, и в музей. И просто так гулять. Вместе, представляете? А наши…

Девочки недовольны мальчишками и считают, что им не повезло. Они думают, что только в их классе мальчишки дерут девочек за волосы и не хотят ходить с ними на каток и просто гулять. А я почему-то думаю, что Галя из параллельного здорово умеет сочинять.

Мы пьём чай, едим ореховый торт. Потом Оля говорит:

— По музыке много задали. А ещё заметку надо сегодня написать.

Оля берёт со шкафа оленьи рога, приставляет их ко лбу Ларисы и протяжно мычит:

— Му-у-у!

Лариса недовольна, отворачивается, но молчит.

— Вы наших мальчишек в книге протащите как следует, вдруг говорит Оля.