Сам ящик размерами с большую человеческую голову. Интересно, чью? Гатри? Он был крупным мужчиной.

Полусферы раздвинулись, словно веки; модуль выпустил два щупальца толщиной пять или шесть миллиметров, которые заканчивались чем-то вроде культей около трех сантиметров в поперечнике. Подрагивая, щупальца вытянулись в «полный рост», составлявший приблизительно пятнадцать сантиметров, и решительно повернулись к Кире. В культях блеснули линзы.

– Эй, подруга, смотри не урони меня, – предостерег зычный голос. – Лучше положи на стол и подбери с пола свою челюсть.

Может ли шутить машина? Положим, Гатри частенько отпускал шуточки, если то, конечно, был он, а не заранее подготовленный вариант программы. Но теперь, когда его разыскивает полиция? Кира осторожно положила модуль рядом с моделью самолета.

– Ладно, просвети-ка меня, – распорядился Гатри. Модуль произносил слова – казалось, говорит живой человек – с легким акцентом. По слухам, то был американский английский времен молодости Гатри. Кира знала, что шеф охотно пользуется выражениями той эпохи.

Девушка собралась с мыслями и повторила Гатри все то, что рассказывала Ли. Модуль издал звук, похожий на свист.

– Сукины дети! Черт возьми, как они… Да, нам надо сниматься с якоря, и пошустрее. Молоток, Вэш, и ты молодчина, девочка. Я тебя не забуду.

– Пойдет? – справился вернувшийся Ли, показывая маленький рюкзак. Кира нахмурилась, не зная, что ответить. – Он не привлечет внимания, – прибавил Ли. – Сейчас с ними ходят все подряд. Удобно, обе руки свободны.

– Muy bien, – кивнула Кира.

– Дэвис, ты что, явилась с пустыми руками? – прорычал Гатри. – Соображать же надо!

– Извините, сэр, – пробормотала девушка, понимая, что ругают ее по делу. – Мы очень торопились.

– К тому же, ни ты, ни Вэш и никто другой не можете похвастаться, что умеете вешать лапшу на уши. Учиться вам было негде. Ладно, суй меня внутрь, – фраза прозвучала как очередная шутка, – и рвем когти. – Линзы развернулись к Ли. – Сиди тут. Когда ворвутся копы, притворись дураком. Мол, ты ничего не знаешь и никого здесь не было. Тебя будут допрашивать, что, конечно, само по себе достаточно гнусно, однако я не думаю, что дело дойдет до психозонда, если, разумеется, ты не дашь повода. Ну что, сможешь?

– Да, сэр, – отозвался Ли, не отводя взгляда.

– Если боишься, что не выдержишь, попробуй залечь на дно. Правда, я не уверен, что это удачная мысль. Тем самым ты как бы признаешься, что в чем-то виноват, и копы примутся разыскивать тебя со своими электронными ищейками. Отсидеться в берлоге тебе не светит. Зарегистрированный гражданин великой свободной республики, постоянно проживаешь на ее территории, знаком каждой собаке; хуже того, служащий «Файербола», что означает дополнительную кипу бумаги в твоем досье. Ты мгновенно окажешься у них в лапах, и они выкачают из твоей головы все, что смогут, ни капельки не заботясь о том, что компания может подать протест. Мотай на ус.

И впрямь, подумалось Кире. Пытать в полиции, естественно, не пытают: правительство опасается претензий со стороны Всемирной Федерации; к тому же, эффективность пыток не слишком высока.