— А, это я читал! — засмеялся Глеб. — И еще они сковородки на сиденье подкладывали, от пуль!

— Да, ну вот… Вот тогда все было по-настоящему. Вот ты сидишь, вот самолет, вот воздух. Все от тебя зависит, от твоего умения и от смелости. И вообще, — Сергей вздохнул, — тогда люди, мне кажется, честней были. Сейчас вот хоть на войне: выстрелил, убил, метров за двести. Или вообще с воздуха, как в стрелялке. А тогда — глаза в глаза…

— Не, тогда тоже стреляли… — возразил Глеб, но Сергей сказал:

— Да я про еще раньше… У кого рука сильней и душа крепче, тот и победил. И благородство было, и отвага настоящая…

— Есть такие гады, — поглотал Глеб головой упрямо, — с которыми благородно нельзя.

— Есть, — согласился Сергей.

Они помолчали, глядя, как небо на востоке начинает светлеть — оттуда шло утро. Сергей, чуть покачиваясь на перекладине, спросил:

— А ваша церковь — она в честь кого вообще названа?

— Да в честь Евгения Родионова, — не удивился Глеб. — Это солдат, он в Первую Чеченскую воевал… Про него даже на Балканах слышали, мой… в общем, наши там воевали за сербов и говорят, что те его называют Женя Русский. Его чеченцы в плен взяли и заставляли крест снять. Били, голодом морили, пытали почти месяц. Могли сами сорвать, но хотели, чтобы он снял, чтоб от Господа отрекся. А он — ни в какую… Тогда она ему голову бензопилой… — показал Глеб. — И на видео сняли… Когда про все это узнали, то церковь его канонизировала… А те, кто его казнил — одного гранатой разорвало, второго свои же кончили, третий от гангрены подох… Отец Николай, ну, наш батюшка, на уроке Закона Божьего про него стихи читал, я не знаю, сам сочинил, или как… — Глеб перевел дыхание и прочел на память, без особого выражения, неумело, но с душой…

— Я стихи плохо учу, вечно за них пары хватаю, — Глеб улыбнулся, — а эти сразу запомнились… И ещё про него песня есть… Я её не спою, а тоже прочитаю… это отец любит…

— Слушай, — вдруг сказал Сергей, — пошли на рыбалку, а? Скоро зорька… Или тебе тут обязательно нужно быть?

— Пошли, — Глеб соскочил с турника. — Сейчас я, ребят отпущу, запру — и пойдем, может, Володьку встретим с отцом.

— Я пойду, а ты догоняй! — окликнул его Сергей, тоже соскакивая наземь.

Через калитку в запертых школьных воротах он вышел на темную улицу. Тут, под деревьями аллеи, признаков восхода еще не наблюдалось, царили тишина и теплая темнота. Перешептывались кроны тополей. В домах на другой стороне дороги не было ни огонька, станица спала. Сергею вдруг вспомнился шумный город, где даже под утро шли и шли по широкой трассе машины — недалеко от дома, где он жил.

Неспешно и бесшумно мальчик зашагал по тропинке…

…Клев был хороший, за час Глеб и Сергей натаскали полным-полно рыбы, не обращая внимания на мелочь, только крупной, и им это надоело. Не хотелось заниматься и костром с ухой, хотя это предполагалось сначала — наступал жаркий день, после бессонной ночи уже немного захотелось спать, и они растянулись на разостланных куртках, глядя в небо. Внезапно Сергей сел, обхватив колени рукой:

— Смотри!

Глеб тоже приподнялся.