А потом дожди прекратились.

Погода наступила очень теплая.

Чашка стояла на столе совсем грязная, в ней застоялась гадость.

Зажужжал шмель, день ото дня все уверенней…

На третий день лета стало совсем жарко, и в саду послышались голоса.

Она остановилась возле мраморного столика и с минуту смотрела на заросший прудик. У нее по прежнему были тонкие кисти с голубыми венками на запястьях… Затем она неловко повернулась и длинным шелковым рукавом опрокинула забытую чашку на каменные плиты.

– Как все здесь запустело! – сказала она, слегка поморщившись от звука разбившегося фарфора…

Кризис

Сколько великих идей, научных открытий, гениальных романов осталось в постели?..

Ну уж точно больше, чем реализовано. Самая великая идея – воплощена в женщине. Пытаясь понять ее, жаркими от страсти ночами, мучаясь и страдая, я уразумел, что надо выбирать: либо до конца пытаться женщину осмыслять, либо перо и бумага – аскетический образ жизни, с редким выползанием в стрипклубы.

Кто то когда то мне сказал, что расход любовных жидкостей пропорционален расходу мозгового вещества…

Я сижу, вперясь глазами в текстовый редактор, и понимаю, что кто то был прав…

Я туп… Я ею вытуплен!

В моих пальцах теперь живут лишь одни банальности… Только ночами пальцы становятся музыкальными…

Она лишила меня Дара!.. Я ничего не могу написать!..

Я тих и обреченно сознаю, что пуст для других и полон только для нее… На ум мне приходит понятие – творческий кризис. Милое словосочетание, способное внести некое высокое философское в мое состояние… Вдруг в голове рождается образ в форме вопроса. А если это не кризис вовсе, если это – конец?.. В живот тотчас поступила огромная порция адреналина… Глотнул кофе, разбавляя свое экстремальное состояние, попытался взять себя в руки, мыслить трезво…

Если в тебя вложен сосуд с даром, то это сосуд – не безмерный океан гениальности. Как и всякая емкость, сосуд может быть поллитровкой, ну 0,75 на худой конец – глоток, другой и посуда может опустеть. А поскольку сосуд внутри тебя, ты никогда не знаешь, сколько осталось!.. Вот он именно – Тот Момент, когда дно сосуда пересохло, как бутыль, пролежавшая в раскаленных песках пустыни Сахары! Вот Он! Ты более не талантлив, более озарений с тобою не случится!.. Ты будешь писать что нибудь отстойное, вроде собственной автобиографии в трех томах, затем накропаешь биографию Президента, а все закончится кулинарной книгой…

Самое интересное, что сия перспектива меня не испугала, наоборот, как то в душе спокойнее стало: перспектива то есть, и совсем ясная… Ну и автобиография, книга о вкусной и здоровой пище! Кому то и это надо писать!

Теперь я безо всяких комплексов стану нырять в свою женщину, простым тружеником, а не творцом, сооружу обычное, человеческое – ребеночка…

Ведь это даже в кайф – быть обычным человеком, от которого ничего особенного не ждут! Не спрашивают, когда ваша новая книга выйдет?.. Что то вы редко стали писать – комментируют обычно те, кто обучался русскому языку только для того, чтобы выписывать суммы прописью в платежных ведомостях. Они с удовольствием приходят в твой подписной день и высказывают мнение, что последний опус намного слабее предыдущего, высказывают предположение об охватившем автора Творческом Кризисе! А кто то, особенно смелый, предложит попробовать себя на другом поприще!

«Не хотите снять кино?»

«Хочу кулаком тебе в зубы!..»

Я лишь мило улыбаюсь и объясняю, что на двух стульях сидеть вредно, грыжу яичка можно заработать! А этому смелому пишу на книжке: «Если стану режиссером, именно вас позову на роль мертвого арабского террориста!»

А потом родственники звонят и участливо интересуются:

– У тебя что, кризис творческий?

– Да нет, – отвечаю.