– Мне очень жаль, товарищ генерал, но у меня приказ изъять ваши пропуска.

– Какой я тебе, к черту, товарищ, – холодно сказал Щербаков.

Он снял солнцезащитные очки и внимательно посмотрел на сотрудника охраны.

– Кто приказал аннулировать мой пропуск?

– Начальник охраны объекта.

– Когда?

Охранник ответил после некоторых колебаний:

– На начало смены приказ уже действовал.

Щербаков укоризненно покачал головой. Затем он повернулся к своему водителю:

– Костя, кто у них тут за старшего?

– Трубников.

Щербаков вновь надел очки, и на его лицо вернулось прежнее бесстрастное выражение.

– Значит, так, сынок… Я понимаю, твое дело маленькое, служба. Поэтому ты сейчас свяжешься с Трубниковым, или кто там его сейчас замещает, и передашь ему мои слова. Я приехал сюда по личной просьбе Буртина. И поскольку я человек занятой, то у меня нет времени играть в эти дурацкие игры.

Генерал посмотрел на часы.

– Даю вам пять минут. Потом пусть ваш Трубников сам разбирается с помощником президента.

Охранник энергично кивнул и, отойдя в сторону, поднес к губам рацию.

– Их там четверо, – шепотом произнес Ершов, по-прежнему наблюдая в зеркало за «приятелями». – В мои времена на объектах такого борделя не было. У них чужая «волжанка» чуть не в воротах, а эти лохи даже не чешутся… Ага, вижу… У одного «зушка»в руках… О-от, борзота!

Ершов не удержался и выставил в открытое окно средний палец.

– Не дразни гусей, – недовольно сказал Щербаков.

В этот момент створки ворот поползли в сторону.

– Трогай. Не забудь на вахте сдать ствол. Уж больно они нервные все сегодня.

ГЛАВА 14

Буртин поджидал его у входа во второй корпус, где в скромных апартаментах обычно проводились совещания экспертной группы по вопросам национальной безопасности. После ухода с поста помощника президента он остался на время не у дел, но его вес и влияние в среде политического истеблишмента нисколько не поколебались. Уже в самом скором времени, как только президент примет присягу и вступит в должность на новый четырехлетний срок, ожидались радикальные реформы в области государственного управления. Численность министерств и ведомств будет значительно сокращена, сейчас их 88, а станет не более 25. Уменьшится число вице-премьеров с девяти до четырех, изменения затронут и аппарат президента. Многим чиновникам, возглавляющим в настоящий момент федеральные службы и ведомства, придется скрепя сердце смириться с потерей самостоятельности. Уже сейчас ощущалась жесткая конкуренция за место в списках особо приближенных. В Кремле, на Старой площади и на Краснопресненской набережной все пришло в движение, в ход пошли любые приемы, лишь бы убрать с дороги потенциальных конкурентов. В этой нездоровой обстановке работать стало крайне сложно, так что Буртин в душе даже обрадовался возможности на время уйти в тень. Теперь у него появилась возможность осмотреться и поискать для себя влиятельных союзников. Впрочем, все эти разговоры о грядущих реорганизациях могут остаться пустым звуком, как это уже не раз бывало ранее. Что касается собственного будущего, то он имел на примете два-три перспективных варианта. Он был аппаратчиком, умудренным опытом, не любил неоправданной спешки в делах, особенно если речь шла о собственной судьбе.

Буртин был одет по-летнему: светлые брюки и белая рубашка с короткими рукавами. В эту утреннюю пору солнце уже ощутимо припекало, так что день обещал жару. Компанию экс-помощнику составил рыжеволосый мужчина лет сорока с небольшим. Его имя было известно не только в России, но и за ее пределами.