Я посмотрела на Роланда, и он кивнул. Поэтому я рассказала Грегу историю того вечера, включая и роль парней. К беседе подключились Роланд с Питером, помогая мне связно рассказать остальные события, произошедшие в Мэне. Я попыталась соизмерить раздумья Грега, пока он слушал нашу историю, но его всегда было сложно прочитать. Порой он сурово кивал и очень мало говорил. Он никогда не был любителем поболтать, даже когда мы бывало сидели вместе на обеде. Так же, как и я. Возможно, это была одна из причин, почему мы так хорошо поладили.

Всё внутри меня натянулось, пока я рассказывала ему о Мохири и демоне внутри себя. В конечном счёте я признала и стала питать любовь к своему Мори, но я помнила страх и отвращение, которые я испытала, когда Николас поведал мне о том, кем я была. Я не смогу вынести, если Грег посмотрит на меня таким же образом.

На его лице было написано выражение неверия, когда он перевёл взгляд с меня на Роланда с Питером, а те заулыбались и ободряюще закивали. Я ждала, пока правда осмысляется, и когда он почувствует отвращение ко мне, не то чтобы я винила его за это. Я просто надеялась, что со временем он свыкнется с этой мыслью, и мы сможем остаться друзьями. Именно поэтому я хотела ввести его в суть дела постепенно. Это было чересчур для восприятия любого.

Он немного побледнел, когда осознал, что я не шутила, но не выказал никакого омерзения, как я ожидала. Приободрившись, я продолжила рассказывать свою историю с помощью Роланда и Питера. Грег слушал тихо, пока мы рассказывали ему о событиях, приведших к моему отъезду из Нью Гастингса, и только когда я дошла до части, где все считали меня мертвой, он, наконец, заговорил:

– Это был один из самых тяжёлых дней в моей жизни.

Эмоции в его голосе застали меня врасплох. Я сглотнула вставший в горле ком, крайне удивившись, как я рассказала так много, не заплакав.

– Мне очень жаль, Грег.

– Не твоя вина.

Я не ответила. Я не была ответственна за то, что сделали вампиры, но многое другое, произошедшее в Мэне было следствием моих поступков. У меня осталось множество сожалений с того времени, и одно из моих самых больших сожалений таилось в том, что я своей ложью принесла боль Нейту и своим друзьям. Вот поэтому то, я хотела быть совершенно искренней с Грегом, даже если для этого нужно рискнуть нашей дружбой.

Он потёр тыльную сторону шеи и шумно выдохнул.

– Так значит ты и демон, и фейри?

– Я наполовину фейри. Но не наполовину демон; демон живёт внутри меня. В этом то и большое отличие.

– Ладно, – медленно произнёс он. Он посмотрел на Роланда с Питером: – А вы оба – оборотни?

– Да, – ответил Роланд.

– Понятно.

– Грег, ты воспринимаешь это гораздо лучше, чем я предполагала.

Может быть, он был в глубоком шоковом состоянии и просто не показывал это. Или может быть, он считал, что мы совсем рехнулись.

Его взгляд снова вернулся ко мне.

– Признаю, не каждый день слышишь, что твои друзья не человеческие существа, но…

Что то в его глазах и голосе заставило меня постигнуть его безмолвное принятие.

– Ты видел нечто, так ведь?

Он помедлил, прежде чем кивнул.

– Что?

Выражение его лица помрачнело.

– Достаточно для понимания, что вы не прикалываетесь надо мной.

– Я бы не стала с тобой так поступать.

– Знаю.

Он потянулся и взял мою руку, вновь меня удивив. Грег не был ласковой личностью. Последний раз, когда я видела, чтобы он к кому то прикасался, был, когда он схватил другого парня за шиворот рубашки за то, что тот запугивал Джеффри Крама в школе.