Она поддразнивала его скорее для того, чтобы он отвлекся от терзавшей его боли, нежными, уверенными движениями продолжая бинтовать его ногу.

Черты лица мистера Смита мало-помалу разглаживались.

– Я определенно чувствую себя гораздо лучше. И обязан своей жизнью вам, дорогая незнакомка.

Кэролайн сделала вид, что не слышит его пылкой тирады, и быстро сменила тему разговора. Она всегда чувствовала себя неловко, слушая пышные светские речи.

– Через две недели вы снова будете танцевать, – пообещала она. – Вы ведь бываете в обществе? Хотя скорее всего вы сами и есть это общество?

Этот невинный вопрос привел мистера Смита в совершенное замешательство. Он даже поперхнулся от неожиданности и покраснел, словно от удушья. Кэролайн несколько секунд смотрела на него, а потом перевела взгляд на Бредфорда. В его ответном взгляде она прочитала откровенную усмешку и подумала, что, когда он улыбается, пусть даже только глазами, становится гораздо симпатичнее.

Она терпеливо ждала ответа на свой вопрос, но мистер Смит, по-прежнему кашляя и давясь, похоже, решил не отвечать на него.

Нет, Бредфорда никак нельзя назвать хлыщом. Придя к этому заключению, она вдруг ощутила некоторое разочарование. Нет, он совершенно не был похож на мистера Смита. Друзья одевались у одного портного, но Кэролайн не могла себе представить, что Бредфорд мог бы вести себя подобным образом. Да и кожа ног этого великана скорее всего ничем не напоминает нежную кожу ребенка. Нет, она должна быть грубой, а под ней – сильные мышцы. Даже внешне Бредфорд казался намного сильнее и телом, и духом, чем мистер Смит. Вряд ли он пустился бы наутек от напавших на него разбойников. Ей пришло в голову, что он легко смог бы сокрушить своих противников одним ударом могучего кулака. Интересно, а каков он с женщиной? Кэролайн почувствовала, как от этой мысли ее щеки порозовели. Что это с ней такое творится? Неужели она в самом деле хотела представить себе мужчину без одежды, хотела знать, как он поведет себя, коснувшись женщины? Боже, это же совершенно невозможно!

Бредфорд заметил легкий румянец, заигравший у нее на щеках. и предположил, что она думает, будто мистер Смит смеется над ней. Он решил ответить за своего приятеля.

– Мы оба принадлежим к обществу, но мистера Смита это занимает куда больше, чем меня.

Он не стал добавлять, что крайне редко бывает на светских раутах, а когда все же вынужден там появляться, то чувствует только невозможную скуку. Вместо того чтобы рассказать все это, он спросил:

– Вы упомянули, что приехали повидать своего батюшку? В таком случае вы скорее всего живете в колониях? Вероятно, с вашей матушкой?

Бредфорд не хотел признаваться даже самому себе в том, что Кэролайн пробудила в нем интерес, и убеждал себя, что хочет лишь поддержать приличествующий случаю разговор – и ничего больше.

Кэролайн нахмурилась. С ее стороны было бы бестактным не ответить на вежливо заданный вопрос, но она не была расположена сколько-нибудь подробно рассказывать о себе, пусть даже самым изысканным джентльменам. Если ее планы осуществятся, то пробыть в Лондоне ей предстояло всего лишь несколько дней, и в ее намерения не входило заводить дружбу с кем бы то ни было из англичан. Но, похоже, ей никуда не деться от ответа – такое ожидание было написано на лицах обоих мужчин.

Придется что-то сказать.

– Моя матушка умерла много лет тому назад, – наконец произнесла она. – Мы переехали в Бостон, когда я была совсем маленькой девочкой. Меня вырастили мои дядя и тетя, и я всегда называла мою тетю мамой.