— Но ты же не хочешь сказать, что он женится на мне, только чтобы заполучить Грифиуса? Неужели ты думаешь, что я соглашусь на такое?

— Не спрашивай меня об этом, а то ведь я возьму да и отвечу.

— Понятно. Ты обо мне очень плохого мнения.

— Мария, я о тебе невероятно хорошего мнения. Так что давай бросим глупости и перейдем к делу. Ты выйдешь за меня замуж?

— С чего это вдруг?

— На такой вопрос можно очень долго отвечать, но я назову самую важную причину: я считаю, что мы стали очень хорошими друзьями и дальше будем дружить. И очень возможно, что станем друзьями навсегда.

— Друзьями?

— А что плохого в дружбе?

— Когда люди говорят о браке, они обычно используют выражения посильнее.

— Правда? Я не знаю. Я еще никому не предлагал выйти за меня замуж.

— Ты хочешь сказать, что ты никогда не был влюблен?

— Был, конечно. Много раз — даже не помню сколько. У меня были две или три любовные связи с девушками. Но я прекрасно понимал, что эти девушки — не друзья.

— Ты считаешь, что дружба выше любви?

— Да, как все люди. Нет, это я сморозил глупость. Конечно, все считают иначе. Люди говорят о любви к тем, в кого влюблены; иногда эта влюбленность доходит до раболепия. Я ничего не имею против любви. Это очень приятное чувство. Но я предлагаю тебе брак.

— Брак. Ты хочешь сказать, что ты меня не любишь?

— Конечно люблю, глупенькая. Но я серьезно предлагаю тебе выйти за меня замуж, а для меня неприемлем брак с человеком, которого я не считаю замечательным другом. Любовь и секс — прекрасны, но долго не живут. Дружба — такая, о которой я говорю, — это в первую очередь не секс, а любовь к ближнему и нежная забота, и она длится всю жизнь. Более того, дружба растет, а секс убывает; по-другому не может быть. Так что, — ты согласна выйти за меня замуж и быть моим другом? У нас будет и любовь, и секс, но не только. Не отвечай сразу, подумай немного. Но я хочу, чтобы ты очень серьезно подумала, потому что если ты откажешься…

— Ты поедешь в Африку стрелять львов.

— Нет, я решу, что ты сделала ужасную ошибку.

— Ты очень хорошего мнения о себе, да?

— Да, и о тебе тоже — лучшего, чем о ком бы то ни было. Мария, мы живем в эпоху свободы — мне не обязательно ползать на коленях, ныть и притворяться, что я не могу без тебя. Могу, и если придется, то буду. Но с тобой мне будет гораздо лучше, а тебе — гораздо лучше со мной, и глупо было бы делать вид, что это не так.

— Ты чертовски самоуверен.

— Да, я такой.

— Ты не знаешь ни мою мать, ни моего дядю Ерко.

— Познакомь меня с ними.

— Моя мать ворует в магазинах.

— Зачем? Она богата.

— Откуда ты знаешь?

— Моя работа дает возможность выяснять такие вещи. Ты и сама не бедная. Но твоя мать не простая магазинная воровка. Видишь, я и это знаю. Она в некотором роде знаменита среди моих музыкальных друзей. Если такой человек ворует в магазинах — это каприз гения, как коллекции порнографии у некоторых знаменитых дирижеров. Но напомню тебе, что я не на твоей матери собрался жениться.

— Артур, ты очень уверен в себе, но ты многого не знаешь. Наверно, оттого, что у тебя нет родни.

— С чего ты взяла, что у меня нет родни?

— Ты сам говорил.

— Я сказал, что едва помню своих родителей. Но у меня толпы родственников. Правда, некоторые из них умерли, но во мне они еще живы.

— Ты правда так думаешь?

— Да, правда, и в этом есть нечто утешительное.