— А я не менее рад оказаться вновь в стенах своей альма-матер, — ответил я.

Кристина Русакова поприветствовала меня лёгким кивком. Я отзеркалил её улыбку.

— Стоит полагать, ты пришёл не подавать обратно документы на поступление? — спросила Громова.

— Увы, ряд обстоятельств сейчас мешает мне так сделать, — разведка я руками, — Быть может, в будущем, я буду очень даже счастлив вернуть в Академию. Но точно не сейчас.

— Ну, главное, тебя не забрал у нас Предел, это всё чего я хочу, — призналась Громова.

— Госпожа Виктория! — возмутилась такому поведению Русакова, — Нельзя так говорить! Не при посторонних…

— Ой, да какой Марк нам посторонний! — отмахнулась Громова, — Вы тем более вместе сражались во Владивостоке! А от боевых товарищей у меня нет секретов!

Русаковой на её слова оставалось только тяжело вздохнуть и продолжить буравить директрису неодобрительным взглядом.

Впрочем, стоило ей перевести взгляд на меня, как её суровый лик пропадал насовсем.

— Прости, Марк, мою начальницу, — сказала блондинка, — Она всегда чуть-чуть не в своём уме.

— Эй! Я всё ещё здесь и всё слышу!

— Надеюсь, что её деменция не будет развиваться и дальше, — проигноровала возгласы начальницы Русакова.

— Я слышал, что лекари в таком случае советуют спрятать весь алкоголь, а также организовать «домашний» режим. Только покой и бесконечная рутина. Ничего более. Говорят, это помогает при обострениях, — пошутил я.

— Нет! Кристина! Слышишь меня! Так нельзя! Я же сойду с ума! Как я без вина! Я не выдержу и недели на своей должности! — запищала Громова.

Русакова же с деланным беспокойством кинула косой взгляд на подругу, затем посмотрела на меня и, приложив пальчик к нижней губе, заявила:

— Возможно, ваш лекарь в чём-то да прав, господин Ливен!

— Не-е-е-е-т!!! — воскликнула директриса Куба.

Спустя несколько вздохов, кабинет огласил наш дружный смех. Только переведя дыхание и поправив полы пиджака, Громова сцепила ладошки в замок.

— Итак, Марк, с чем пожаловал? Ни за что не поверю, что такой занятой человек пришёл бы в Куб только ради того, чтобы поглумиться над своей бывшей директрисой.

— Корыстный мотив действительно есть, — кивнул я, — У меня будет одна просьба к руководству Куба.

— Если ты хочешь втянуть нас в войну аристократов, ток, увы, я должна тебя разочаровать — Куб не будет ни на одной из стороне баррикад, — предупредила меня Виктория, — Правила Академии магов требуют от нас поддерживать нейтральный статус. Даже если некоторые предпочитают эти правила игнорировать. Ничем хорошим это точно не закончится. Ты уже и сам видел.

Да, речь идёт о том самом Барьере, восточной академии магов, чей бунт чуть ли не привели к тому, что весь Восток Империи оказался захвачен Поднебесной.

Если во время борьбы Романовых за престол Куб выберет одну из сторон, то в Империи начнётся такой хаос, что хоть стой, хоть падай!

Оставшиеся академии магов также не останутся не у дел, и попытаются как-то повлиять на итоговый исход битвы принцем и принцессы.

А нам такое надо? Ещё больше вносить неразберихи в происходящее? Сомневаюсь. Да и стоит только Кубу или любой другой академии ступить в политические дрязги, как активизируется вся Имперская Канцелярия. Ведь ей такое явно определённо придётся не по душе.

Подставлять же под удар преподавателей и студентов я попросту не хочу.

— Я и сам не хочу, чтобы Куб залезал во всю эту грязь, — признался я, — Мне хватило войны с Барьером.

— Рада это слышать, — вздохнула с облегчением Громова, откинувшись на спинку кресла, — Тогда зачем ты тут?

— Я лишь хочу предупредить, — признаюсь я, — В ближайшие недели я попрошу вас быть особенно бдительными.