10 часов 26 минут. Донесли свое место в МБВ: Ш = 57 градусов 55 минут, Д = 21 градус 09 минут».

Из воспоминаний бывшего офицера 106-го ДМРК Олега Гречко: «С приходом на локационный контакт со “Сторожевым” получили команду на выход в ракетную атаку. Начали подготовку к пуску. На этапе подготовки, когда надо было взводить ампульные батареи (после их взвода надо или стрелять, или уже делать аварийный сброс ракеты), получили команду “отбой ракетной атаки” и приказ идти на сближение со “Сторожевым” до визуального контакта. Продолжили движение курсом на сближение. Погода стояла идеальная. Море почти штилевое, видимость полная. Начало светать. В радиорубке стали прослушиваться переговоры кого-то с позывным “Океан” со “Сторожевым”. “Океан” требовал застопорить ход и встать на якорь, а “Сторожевой” отказывался выполнить приказ. Звучало что-то типа “Прошу считать нас свободной территорией”. Мы даже не сразу врубились, что “Океан” — это позывной Главнокомандующего ВМФ СССР адмирала флота Советского Союза Горшкова С.Г.».

На самом деле «Океан» постоянно запрашивал «Сторожевой», не получая от него никакого ответа.

После атаки на «Волгобалт-38» самолеты снова атаковали и снова не того, кого было надо!

Из воспоминаний бывшего дивизионного артиллериста 109-го ДНК капитана 2-го ранга в отставке В.В. Дугинца: «Первый самолет из звена “яков” вышел на СКР “Комсомолец Литвы” и по ошибке положил три бомбы прямо по курсу на расстоянии метров в 100. Мало того, что наши сумасшедшие летчики до этого момента уже успели врезать пару серий своих штурмовых бомб по какому-то сухогрузу, следовавшему из Вентспилса в западном направлении, так они и во второй раз вышли в атаку не на того, кого нужно было бомбить...

Бомбы рвались на воде по курсу СКРа и колотили своим подводным эхом по корпусу, словно могучими молотками по наковальне. Как только сварные швы корпуса старого “полтинника” не разошлись от таких перегрузок, но страху на экипаж это бомбометание нагнало приличного. С атакованного СКРа в сторону звена самолетов хаотично полетели сигнальные ракеты, которыми командир пытался запугать полоумных асов...

Отбомбившийся самолет, опасаясь ответного применения ракетного оружия, сразу после сброса свечкой взмыл ввысь, уносясь за облачность и там грохоча двигателями, самолеты перестраивались для нового захода. Кто из нас будет следующим объектом атаки?

Наш походный штаб собрался на мостике и с тревогой ожидал новых указаний от комдива, который устало возвышался с сигаретой в зубах на левом крыле мостика и наблюдал непонятные действия авиации.

Неожиданно в воздухе затрещали предупредительные очереди автомата ПСКРа, которые гулким стрекотом прокатились над водой. Батька (комдив. — В.Ш.) от неожиданности испуганно пригнулся и спрятался за обвес ходового мостика. Брезент брезентом, но все хоть какая-то преграда от снарядов.

— Кто в кого стреляет? Хрен поймешь... — только и успел он произнести в свое оправдание. — Дугинец, дай команду на корабли приготовиться к стрельбе. Цель — БПК “Сторожевой”.

— По-моему, это погранцы из автоматов бьют! — высказал я вслух свое предположение.

— Да тут становится не до шуток! — съежившись и втягивая голову в плечи, сделал заключение вахтенный офицер Самойлов и по трапу скатился в ходовую рубку, словно здесь за дюралью и стальным листом в 5 мм он был в полной безопасности.

В этот момент в напряженнейшей тишине ходового мостика громом прозвучал доклад механика Биньковского:

— Пожар в машинном отделении, горит маслобак!

Присевший за обвесы комдив вздрогнул от “очередного снаряда” и буквально заорал в ответ:

— Вы что там, ох.