|
Дело о женитьбе принца Карла на испанской инфанте крайне затягивалось, при этом общественное мнение Англии пугала мысль о возможном союзе с католической державой. В случае бракосочетания, таким образом, король мог потерять расположение своих подданных, но Яков слишком желал огромного испанского приданого, чтобы проявлять осмотрительность. Испанцы, в свою очередь, требовали, чтобы английским католикам разрешили свободно исповедовать свою религию, а внесение изменений в закон требует согласия парламента. Парламент никогда бы не удовлетворил такой запрос. Стояло тревожное ожидание. Когда один дворянин из испанского посольства, проезжая верхом по Чансери-Лейн, сбил ребенка, враждебная толпа попыталась схватить его. Он пришпорил лошадь, но горожане, собравшиеся в количестве пяти тысяч человек, преследовали беглеца до здания посольства Испании. Лондонцы окружили дом, били окна, угрожая выломать двери, пока не прибыл лорд — главный судья и не забрал обидчика с собой.
Существовала вероятность, если не сказать больше, что Испания планирует захватить Пфальц. Яков пребывал в мучительных сомнениях: то обещал отправить большую армию на помощь зятю, то заявлял, что его положение не позволяет помогать никому. Он не хотел вмешиваться в это дело. У него нет средств вести войну, а страна не готова к боевым действиям. В любом случае легитимны ли выборы Фридриха? Если нет, то любая война на его стороне может быть несправедливой и ненужной. Политику (и дипломатию) невозможно было отделить от религиозных проблем: все тесно переплеталось на континенте, где противоречия между католиками и протестантами стали самым важным обстоятельством того времени. Естественно, существовали разногласия и внутри рядов самих протестантов. В конце 1618 года в Дордрехте состоялся национальный синод Голландской реформатской церкви, на который приехали шесть представителей из Англии. Состоявшаяся там дискуссия вызывала живейший интерес Якова. Она затрагивала кальвинистскую доктрину Божественного предопределения, которую отрицал нидерландский богослов Якоб Арминий и его последователи. Арминий также осуждал религиозный фанатизм того рода, который был характерен для его оппонентов. Он заявлял, что религии угрожает судьба молодой женщины, упомянутой Плутархом: ее преследовало несколько влюбленных, которые, будучи не в состоянии договориться между собой, пришли в неистовство и расчленили девушку, чтобы каждый получил часть ее тела. Кальвинисты, будучи представителями главной конфессии Нидерландов, призвали Арминия и его приверженцев объяснить свою позицию. Прения, горячие и даже ожесточенные, продолжались семь месяцев. Английский богослов Томас Гудвин отметил, что официальные сообщения синода «стали предметом разговоров и вопросов всех и каждого», а другой английский богослов, Питер Хейлин, утверждал, что дебаты «вывели англичан из смертельного сна». Богословы тогда играли огромную роль в политических и духовных делах; религия в XVII веке представляла собой точку опоры, относительно которой судили и объясняли все остальные вопросы. В результате кальвинисты вышли победителями, их оппонентов или посадили в тюрьму, или лишили сана, 700 семей арминианцев отправили в ссылку. Якову это казалось победой чистоты веры, а английский священнослужитель Фрэнсис Раус обозвал арминианство «порождением папистов». Линии обороны протестантства укрепились как никогда. Арминиане появились в Англии немного позже, с фатальными последствиями для следующего короля. Яков все больше слабел от напряжения и стрессов, вызываемых проблемами с Испанией и Пфальцем. Он страдал от неблагоприятного сочетания артрита и подагры, а также болезни, тогда называвшейся «резким приступом камней». Смерть жены, Анны Датской, ранней весной 1619 года вызвала дальнейшее ухудшение здоровья короля. Королевский врач отметил «непрерывную лихорадку, понос с содержанием желчи… язвы на губах и подбородке. Выраженная слабость, постоянные вздохи, тревожность, невероятное уныние, прерывистый пульс». |
