Десять, двенадцать, пятнадцать — не меньше двух десятков, и еще неизвестно, сколько их там скрывается в клубах тумана.

— Хуба убивать? — вопросительно посмотрел на меня лякуш.

А я молча смотрел на ковыляющего следом за всеми этими «искателями», «хранителями» и «убивателями» гворлинга, неуклюже опирающегося на кривой посох.

Большой Магун. Метра полтора ростом, а значит, «большим» его прозвали явно не за выдающиеся физические возможности и вряд ли за неуемную страсть в делах интимных. А значит, это местный шаман или какой другой аналог мага.

— Стой, большой чужак. Стой, маленький чужак, — заговорил гворлинг с посохом, и его сухой негромкий голос звучал так, словно кто-то перемешивает глиняные черепки.

— Стоим.

— Что вам нужно в землях великого хозяина?

— Дело у нас к нему, о самый большой магун из всех магунов, — не удержался я от «шпильки», чтобы хоть как-то разбавить этот мелокосочный пафос.

— Хозяин никого не желает видеть. Убирайтесь прочь, чужаки! — коротышка вскинул свой посох, и остальные гворлинги повторили его жест, поднимая оружие над головой.

Я задумался. Внешне эта стайка — диакари-дикарями, почти как мое племя чугайя. Правда, разговаривают заметно лучше, но их одежда, татуировки и примитивное оружие говорят о том, что они недалеко ушли в развитии. А значит, их можно перехитрить или запугать.

Оглянулся на Хубабу, застывшего, словно каменное изваяние — выглядит он, конечно, внушительно, но явное недостаточно, чтобы обратить в бегство пару десятков злобных и голодных дикарей.

Призвать вопящего духа? Так вон, этот Магун наверняка у них как раз по всяким злобным духам и есть большой специалист, экзорцирует моего Санграматти, и бровью не поведет. Тем более, что у него и бровей-то нет.

— А ты когда с ним разговаривал? — спросил я у не то шамана, не то командира, не то вождя гворлингов.

— С кем?

— С хозяином.

— Три луны назад, — важно выпрямился полутораметровый Большой Магун на своих тощих кривеньких ножках.

— О, так это давно было. Может, хозяин передумал, подобрел и уже хочет поговорить?

Дикарь задумчиво почесал навершием посоха, напоминающим высохшую руку, затылок.

— Так что ты у него спроси, а мы подождем. Скажи, что великий бессмертный узник желает с ним поговорить. Слово в слово передай.

Но передавать ничего не потребовалось: внезапно между нами воздух пошел хорошо заметной рябью, что-то лопнуло, и раздался уставший голос:

— Кто там хочет меня видеть?

— Я, — коротко, хоть и не оригинально, отозвался я.

— Поэтому ты забрался в мое Убежище? — недовольно пробурчал голос.

Именно так, с большой «У». И, вспоминая оставленные позади многочисленные ловушки, я невольно согласился с голосом: добраться до него было действительно нелегко.

— Да.

— Зачем?

— Я ищу убийцу богов, чтобы предложить ему работу.

«Воздух» предо мной странным образом всхлипнул, вздохнул, чихнул и закашлялся. Все это время со стороны коротышек не доносилось ни звука: едва заслышав голос хозяина, они так и застыли на местах, не шевелясь и, кажется, даже не дыша.

Неплохо он тут устроился, этот загадочный убийца!

— Хуба бросать, — даже не спросил, а поставил меня в известность лякуш, и метнул дубинку.

Я ничего даже сказать не успел, как вдруг помесь бревна с оружием ударного типа вонзилась во что-то невидимое, и оно проявилось.

На толстой ветке, торчащей из портала, висел кривенький и сухонький человечек, отчаянно дрыгающий ногами в бессильной попытке взобраться снова на ветку.