И по-прежнему подтянутый лодарь пошел по пляжу. Трое дориаков стояли вместе, и никто из них не желал произнести вслух мысли, носившиеся у всех в головах.

Наконец Кальвер повернулся к Кристенсону.

— Вы посчитали людей? — спросил он.

— Всех до единого, — ответил бородатый вице-президент. — Я только что закончил подсчет. Они вернули всех наших людей — всех четыреста шестьдесят три человека, которых похитили.

— Хорошо, — сказал Кальвер. — По крайней мере кое-чего мы добились. И что дальше?

— Что вы имеете в виду? — спросил Тобиас.

— Я имею в виду, что Кинканнон просто продал нас! — крикнул Кальвер. — Разумеется, он вернул наших людей, которых похитили лодари. Но вы же понимаете, что он еще сделал с нами?

— Если вы имеете в виду, что он избавил нас от войны...

— Я имею в виду, что он предпринял намеренные шаги, чтобы уничтожить нашу цивилизацию! Он сказал, что заставит лодарей любить нас, а не ненавидеть. О, конечно! Но как он это сделал? Он заставил лодарей так полюбить нас, что они захотят разбить здесь военный лагерь, чтобы мы учили их быть мирными.

Тобиас неодобрительно покачал головой.

— Он всего лишь сказал, что лодари должны создать анклав на Дориаке и пять лет жить рядом с нами, изучая наш образ жизни. Лодари просто не знают, каково это — быть не агрессивными, и им не терпится начать учиться. Разве это плохо?

— Нет! Меня не волнует вся эта болтовня насчет обучения лодарей миру. А что будет с нами? Вы хотите, чтобы толпа солдат-лодарей, живущих здесь, на Дориаке, болталась туда-сюда, постоянно угрожая нашим жизням? — И Кальвер громко рассмеялся. — О нет, Кинканон не обманет меня. Земля хочет заставить лодарей жить здесь в лагере в качестве взятки, чтобы они не причиняли беспокойств в других местах. И мы сами пошли на эту сделку!

Тобиас буквально застыл. Он понял, что в словах Кальвера есть смысл. Разрешение лодарям построить на Дориаке анклав было опасным шагом, какими бы благими намерениями ни руководствовался Кинканон, желающий вырвать у лодарей клыки.

Но все же... Кинканон появился здесь, потому что это предложил компьютер, и, таким образом, Тобиас в какой-то степени ответственен за вмешательство землянина в их дела. Он почувствовал себя обязанным как-то защитить поступок Кинканона.

— Пойдемте поговорим с Кинканоном, — предложил он. — Пусть он все нам объяснит. Пусть он даст нам уверенность, что...

— Ладно, мы пойдем к Кинканону, — сказал Кальвер. — Но лишь для того, чтобы велеть ему собираться и уматывать отсюда. Мы не станем подписывать никакого самоубийственного договора с лодарями.

И они пошли к Кинканону.

Кинканон поговорил с ними. Через некоторое время они вернулись в город, и Тобиас тут же отправился в компьютерный центр.

Кинканон улетел сразу после собрания. Лодари все еще были здесь, занятые возведением своих уродливых хижин и сурово поглядывая вокруг. Они остались.

Тобиас был доволен этим. Но не потому, что его волновали лодари, а потому, что он знал: дориаки встали на путь самообеспечения. Больше им не понадобится призывать на помощь Землю, чтобы сражаться за них.

Этого больше никогда не повторится. Солдаты лодари изменят дориаков — сделают их более жесткими, когда... когда сольются с ними, подумал Тобиас. И улыбнулся. Кинканон не понимал, что он на самом деле делает, организовывая этот компромисс.

Уже исчезли любители пляжей с мечтательными глазами, исчезли и ушли в прошлое. Жители Дориака изменялись — становились тверже, распрямляли спины.