— А теперь говорите, что это она, гражданка Ташьян…

— Она не Ташьян! — возразила генеральша.

— Я не Ташьян! — вскрикнула Катя. — Я же вам сказала — Дронова я! Из восемнадцатой квартиры!

— Ой! — генеральша Недужная всплеснула руками, уставившись на загорелого преступника. — Да ведь это же Кряквин, муж её! Тоже из восемнадцатой квартиры! Здрассьте, Валентин Петрович! Как же я вас сразу-то не признала! Больно уж вы на лицо переменились!

Тут же она повернулась к служителям закона и заявила:

— Тогда все сходится! Катерина с покойницей поссорилась, а Валентин Петрович её зарубил! Вот что Африка-то с людьми делает! А ведь был когда-то приличный человек, профессор!

— Одну минуточку, свидетельница, — строго оборвал Недужную милиционер Лампасов, — вы, это, не спешите выводы делать! Выводы делать — это пре… при… рогатива следственных органов. А ваш гражданский долг как свидетеля в точности сообщить то, что вы своими глазами видели. Вы этого загорелого гражданина видели на месте преступления?

— Видела, — генеральша часто закивала.

— И орудие убийства видели в его руках?

— Так точно, — ответила генеральша.

— И происходило это в четырнадцать часов?

— В четырнадцать часов ноль шесть минут! — чётко рапортовала генеральша, которую покойный муж приучил к армейской точности.

Сотрудники милиции переглянулись, и Лампасов кивнул:

— Приблизительно в это время и наступила смерть. Следователь вас на днях вызовет, чтобы запротоколировать ваши показания. И ещё одно: вы можете подтвердить личность подозреваемого и этой гражданки?

— Могу, — генеральша почему-то понизила голос, — это мой сосед Кряквин Валентин Петрович из восемнадцатой квартиры, хотя его внешность за последнее время сильно изменилась, а это жена его Катерина, с позволения сказать, Михайловна… Вот как Валентин Петрович на ней женился, так его словно подменили! Совсем другой человек стал! Потому что она — богема! На нормальное место работы не ходит, каждый день у неё гости, по ночам свет не знаю до которого часа горит… Никакого, в общем, порядка и дисциплины!

— Опять вы, свидетельница, это, выводы делаете! — огорчился Лампасов. — Но это ничего, следователь вас от этого отучит.

Милиционеры развернули грустного профессора и повели его к своему транспортному средству. Профессор горестно повесил голову и прекратил активное сопротивление.

Катерина, осознав, что у неё окончательно и бесповоротно уводят только что возвращённого мужа, неожиданно бросилась наперерез милиционерам и громко закричала:

— Он ни в чем не виноват! Отпустите его! Это не он, это я виновна, меня и арестовывайте!

— Как это — не он? — Лампасов несколько замедлил шаги и недоверчиво уставился на упорную женщину.

— Говорят же — это я её убила! На почве сильной личной неприязни!

— Как же не он, когда у нас свидетель имеется? — Лампасов возобновил движение в сторону «уазика». — Попрошу вас, гражданочка, посторонитесь и не чините препятствий при исполнении! И имейте в виду, что за дачу ложных показаний полагается значительный срок!

Катя собралась было ещё что-то сказать, но к ней подбежала Ирина и оттащила её в сторону.

— Тоже мне, жена декабриста нашлась! — зашипела она на подругу. — Что это тебе в голову взбрело?

— Но они же уводят Ва-алика! — заревела Катерина, и из её глаз брызнули крупные слезы.