Передатчик давал прекрасную картинку. И я рассмотрел, что, кроме прочего, грудь у нее тоже очень красивая. На ней был не скафандр, а какой-то пеньюарчик с большим вырезом. И я боялся, что из-за какого-нибудь пустяка это все может ей больше не понадобиться.

Ребята, я закончил маневр за семнадцать минут! Мой учитель навигации мог бы мной гордиться. И за эти семнадцать минут я узнал о себе столько, что если бы раньше не догадался, что она дура, впал бы в депрессию по поводу собственной неописуемой убогости.

Ирм, я очень хотел с тобой связаться, честное слово. Но мне было некуда вклиниться. И потом — я боялся ее выключить. У меня было такое чувство, что она может не вспомнить, как принимается связь. И потом я узнал, что это чувство меня не обмануло.

Я поставил ее капсулу в трюм и сказал ей, что теперь она может отдраить люк. А она говорит в ответ:

— А что, я знаю, как он отдраивается?

Я про себя помянул Господа всуе и говорю:

— Я вам сейчас буду объяснять, что делать, ладно? А вы делайте.

А она говорит:

— Вы что, люк открыть не можете?! Я что, должна во всей этой технике разбираться, по-вашему? У меня, чтоб вы знали, гуманитарное образование!

Я говорю:

— Это очень просто. Вы не волнуйтесь. Посмотрите на панель, пожалуйста. Там справа есть такой красный рычажок. Потяните его на себя.

Проходит минута. И через минуту она кричит:

— Из-за вашего рычажка теперь тут что-то шипит! И пахнет химией!

Я стукнулся лбом об обшивку.

— Это, — говорю, — вы включили систему пожаротушения. Она слева. А рычажок — справа. Попробуйте еще разок.

А она как завизжит!

— Вы хотите меня убить, да?!

Я подумал — да. Очень.

— Отойдите от люка, — говорю. — Я сейчас его разрежу.

А она:

— Если вы можете его разрезать, то какого дьявола вы этого раньше не сделали?!

Вот так мы с Эдит и познакомились.

Она была очень хорошенькая, Эдит. Беленькая. И очень такая ухоженная. У нее от волос пахло персиками, а от всего остального — яблоками и свежей травой. И она была похожа на сдобную булочку, а капсула изнутри была похожа на такую подарочную коробку в шелку, и фольге, и гофрированной бумаге, в которой булочка хранится.

Эдит, сразу, как вышла из капсулы, меня окинула скептическим взглядом и выдает:

— А что это у вас за вид?

— Мне так нравится, — говорю.

А она фыркнула и говорит жутко недовольно:

— Куда только ваше начальство смотрит!

Я подумал, интересно, Ирм мне считается начальством или нет. И куда-то он сейчас смотрит. А она изрекает, раздраженно так:

— Вы так и будете стоять столбом? Мне нужно в душ. И сварите мне кофе.

Но мне это уже начало слегка надоедать.

— Вы, может быть, решили, что у меня тут летающий ресторан? — говорю. — Или салон красоты? Так вот, совершенно напрасно вы это думаете. Вы лучше расскажите, как вас занесло в эту капсулу. А я поразмыслю, стоит ли мне за кофе бежать.

— Не смейте мне хамить, — говорит. — Это вам даром не пройдет.

Тогда я говорю:

— Я не стюард. Я пират. И если я спрашиваю, вам лучше ответить. А то я разозлюсь.

Она напыжилась и говорит:

— Как вам не стыдно!

Тогда я говорю:

— Считаю до трех.