В середине попойки Джеймс Boy, шатаясь, подошел к Стэру, который ничего не пил, и тяжело плюхнулся напротив него.

– Я думал, ты уедешь раньше нас, Кеймерон.

– Хал Арлингтон уговорил меня остаться, – холодно ответил Стэр. У него не было никакого желания вести беседы с Boy, и он поднялся, намереваясь уйти.

Boy наклонился вперед и, схватив его за локоть, проговорил с горячностью изрядно выпившего человека:

– Поверь, Кеймерон, мне до сих пор противно думать о том, как Фрэнк Херролд обошелся с твоей малышкой. Помни об этом, что бы ни случилось.

Стэр освободил руку, с недоумением глядя на Boy.

– «Что бы ни случилось»? А что такое может случиться? И с кем?

Boy открыл было рот, но рука человека в алом атласном камзоле схватила его за плечо.

– Не стоит обращать внимание на бедняжку Boy, – улыбнулся сэр Фрэнсис Херролд, рывком поднимая Boy на ноги. – Он сам не знает, что говорит. Это ведь просто пьяная болтовня, верно, Джем? Зря ты так напился – и в который раз.

Стэр смотрел, как Херролд уводит Boy в сторону, шипя что-то ему на ухо. Что же такое пытался сказать Джеймс Boy, если Херролд так торопливо оттащил его прочь? На душе у Стэра снова заскребли кошки.

– Сдается мне, хозяйка, я видел сегодня Амоса Шоотера. Вот ведь незадача – бродит за нами, как призрак, от самого Амстердама!

Кэтрин передала Джорди тарелку супа, а затем налила брату.

В день, когда на улицах Лондона кричали о разгроме британского флота, а горожане так настойчиво требовали крови, что чуть не вспыхнул бунт, Роба выпустили. Он притащился домой небритый и исхудавший и поклялся, что после всего, что ему довелось пережить в Тауэре, ни за что не станет снова лезть в политику.

– Неплохое решение, – сухо откликнулась Кэтрин. – Мою жизнь с тех пор, как мы с тобой расстались, тоже вряд ли можно назвать раем.

Она коротко поведала ему о своих приключениях в Нидерландах, упомянула Тома Тренчарда, но не призналась, что он оказался знатным дворянином. Кроме того, она умолчала о том, что отправилась за море, чтобы спасти брата от петли.

Слава Богу, она успела предупредить Джорди, попросив его не перечить смутьяну брату, так как, поев и умывшись, Роб саркастически заметил:

– Вот как, у нас завелся дворецкий? И что же, мы можем его прокормить? Черт возьми, сестра, где ты выкопала это пугало?

– Том Тренчард бросил нас, и Джорди был так добр, что помог мне добраться до дома. Кстати, он наш постоялец, а не дворецкий, и именно благодаря ему я не умерла с голоду, пока снова не поступила в театр.

Беттертон был в восторге от «Женитьбы Хвастуна». Репетиции шли полным ходом, а афиши были расклеены по всему городу.

Как ни странно, Роб с Джорди поладили и даже подружились, хотя это была необычная дружба. После заключения в Тауэре Роб стал молчалив, и они с Джорди частенько молчали в полном согласии, посиживая у камина.

Однажды, когда они только-только приступили к обеду, в дверь постучали. Роб болезненно дернулся: после ареста его пугал любой шум.

Джорди неохотно опустил ложку и, ворча, направился к двери. Он открыл ее – и тут же резко захлопнул. Стук повторился с удвоенной силой.

– Господи, да кто там? – удивился Роб.

– Кое-кто, с кем вам незачем знаться, – насмешливо протянул Джорди, уселся за стол и набросился на еду.

Кэтрин пронзило ужасное подозрение. Вскочив, она распахнула дверь.

Так и есть – на пороге стоял сэр Алистэр Кеймерон, он же Том Тренчард. Не успел он сказать хоть слово, как Кэтрин захлопнула дверь, едко заметив:

– Мы ничего не покупаем у бродячих торговцев.