Одновременно (королевское повеление было датировано 5 мая 1787 года) были назначены первые участники экспедиции: ботаник Дэвид Нелсон, который заботами Бенкса участвовал в последнем плавании капитана Кука, и садовник из достославных «Кью-Гарденз» с чисто английским именем Уильям Браун.

Главное было возможно скорее подобрать подходящий корабль, где кроме большой команды и запаса провианта нашлось бы еще место для сотен цветочных горшков. Увы, судна, отвечающего всем этим требованиям, не оказалось в могучем военном флоте Англии, хотя он насчитывал свыше шестисот кораблей самой различной конструкции и водоизмещения, от маленьких лихтеров до стопушечных гигантов. Строить новое судно было бы слишком долго. Оставался единственный выход: незамедлительно закупить корабль, который без чрезмерных затрат можно было бы переоборудовать в плавучую оранжерею. Адмиралтейство проявило необычайную расторопность (недаром сам король интересовался этой странной затеей) и объявило, что требуется торговое судно водоизмещением не больше двухсот пятидесяти тонн, не новое, но в хорошем состоянии. Всего поступило шесть предложений, но только каботажный корабль «Бетиа» отвечал задачам экспедиции. После того как сэр Джозеф Бенкс осмотрел и одобрил судно, а владелец сбавил цену с двух тысяч шестисот до тысячи девятисот пятидесяти фунтов, 23 мая, то есть менее чем через три недели после королевского повеления, сделка была заключена. Еще через несколько дней «Бетиа» пришла на военную верфь в Дептфорде, для переоборудования и снаряжения в долгий путь; полагали, что плавание продлится не меньше двух лет. Прежде всего адмиралтейство переименовало корабль в «Баунти». Это название — его можно перевести как «щедрость» — говорило о задаче экспедиции. Поскольку корабль вдруг был возведен в почетный ранг военного, решили вооружить его четырьмя четырехфунтовыми лафетными и десятью полуфунтовыми вертлюжными пушками.

Его Величества Вооруженное Судно «Баунти» — так отныне официально назывался корабль — имело, согласно флотскому регистру, водоизмещение двести пятнадцать тонн, длину (на уровне верхней палубы) — 27,73 метра, наибольшую ширину — 7,42 метра. Как и на большинстве океанских судов той поры, надстройки отсутствовали, все каюты помещались под палубой. Для своей длины и ширины «Баунти» был довольно высоким — мостик возвышался над килем почти на шесть метров. И еще в двух отношениях судно было типичным для той поры: нос тупой, широкий, корма срезана; мачт, как и положено кораблю, три, длиной от четырнадцати до восемнадцати метров. Число рей точно отвечало размерам судна: на фок-мачте и грот-мачте — по три, на бизань-мачте — две. Наконец, по обычаю, под десятиметровым бушпритом красовалась фигура, почему-то изображавшая женщину в голубом костюме для верховой езды.

Итак, по нашим нынешним меркам «Баунти» был на удивление мал, и, даже если сравнить его с судами, на которых Кук ходил в Южные моря, — «Эндевор» (368 тонн), «Резолюшн» (462 тонны), «Эдвенчер» (336 тонн), — он покажется не очень-то подходящим для такого плавания. Зато, правда, «Баунти» сошел со стапелей всего за два с половиной года до этого и был в отличном состоянии, да к тому же адмиралтейство приняло не совсем обычную меру предосторожности: приказало обшить его днище медным листом. Тогда знали только этот способ защиты деревянного корабля от червя, который во время дальних плаваний в тропических водах был куда опаснее всех штормов, пиратов и каннибалов. Не пожалело обычно довольно прижимистое адмиралтейство и средств на улучшение оснастки, что лишний раз говорит, какое значение придавалось экспедиции.