|
Потом приоткрыли крышку — и еще часик подождали, пока выветрится. Достали получившееся сырье, промыли в воде, разложили сушиться, пока печки горячие. Просушилось — собрали, и принесли бабам. Пока мы с дедом возились с химией они в сторонке стояли, я их туда отогнал. Вывалили прямо под ноги, как военные трофеи. По деревне раздался вздох удивления и восхищения. Мы с дедом сделали за полдня, не считая времени на производство спирта, почти два килограмма кудели! Это вечерняя выработка всех наших барышень за месяц, если не больше. И самое главное — нитки были практически белые. Тут с выбеливанием ткани был целый ритуал, по типу расстилания затемно, до росы, на траве и ожидания, на какой из двадцати раз ткань станет белее мешковины.
— Сережа, — это Зоряна, она только так меня называла, — да здесь же сколько…! О! Да мы…! Да я…! — Опробовать надо, тонкие они какие-то, — это уже наш вечный скептик, Леда. — возьмется ли нить, да какая толщина будет… — Бабоньки, айда ко мне, нить тянуть! — Агна, похожая чем-то на Трындычиху из «Свадьбы в Малиновке, только симпатичнее, потянула всех в дом. Когда бабы удалились на свои испытания, мы с Буревоем присели у остывающих печек. — Ну что, как думаешь? Получится? — я осматривал нашу химическую лабораторию. — Дык, там увидим, — дед почесал бороду, — к вечеру. А пока думать надо, куда все это деть, если, как ты говоришь, это отрава страшная. Дед указал на зелено-желтую жидкость, которая осталась после выварки иголок. Решили ее тоже выпарить — спирт тут дорогой, с точки зрения трудозатрат, получался. Поставили на огонь опять, разогнали температуру, стали опять собирать спирт. Дед выпытывал у меня, что еще можно таким макаром сварить. Я вспоминал, про нефть рассказал, про уголь каменный, из него бензин синтетический получали. Потом перешли на химию вообще, кислоты, щелочи, основания, соли, растворы — все рассказывал, что мог вспомнить. Дед тоже делился секретами, практического характера. Получалось, его рассказы из жизни ложились на мою теоретическую базу. Жаль, что база слабая была. Так проговорили, пока не выпарили весь спирт из раствора. Осталась какая-то ярко-желтая, с небольшим зеленоватым отливом жидкость. И пахла мерзко, как растворитель. Назвал ее скипидаром, сказал, что им растворять краску старую можно. Дед пожал на это плечами — скипидар тут знали, только делали непосредственно из смолы. Вернуть удалось где-то половину того спирта, который заливали. Неплохо, неплохо. Скипидар перелили в глиняные горшки со смоляной изоляцией, их дед с запасом делал. Пусть стоит, пригодится. Стали дальше ждать наших барышень. Напомнило посиделки под роддомом, товарища как-то раз сопровождал. Тот тоже вроде говорил обо всем подряд, но мыслями где-то далеко был. Так и мы с дедом, ждали нашего «первенца» в области ткачества. Дед упомянул про золу, ей тут стирали, да вроде в стекловарении использовали, так по крайней мере Буревой слышал от людей, бисер так стеклянный делали. Любопытный брат у меня, используем это во благо. — А скажи Буревой, тебе вообще нравится вот эта вся — я обвел руками батареи кривых печек, увитую не менее кривыми трубками и украшенную самодельными кастрюлями, — канитель? — Дык, — дед почесал бороду, — сложного ничего, а полезного много. Вот если бы еще и водку эту твою делать… — Водку-то из браги гнать надо, а ее у нас не ахти, — алкоголиков еще мне не хватало тут, — а вот полезное что всегда можно попробовать. Ты про золу говорил, может, возьмешься сам опыт провести? Получить из нее что-нибудь? — Ну-у-у-у…. - дед выдал протяжный звук, — это как бы… и если… время сейчас летнее, вот кабы… осень вообщем… — Отмазываешься? — я вкрадчиво посмотрел ему в глаза, — не хочешь делать? Или не интересно? — Да интересно, интересно, — сдался дед, — только вот дел столько… Да и получится ли у меня… — Ничего, лабораторную, ну, для опытов, посуду тебе сделаем, да первые варки вместе проведем, авось сдюжим, — я прикинул, что первым делом будем делать, — давай сначала стекло варить попробуем? Там вроде кроме песка да золы этой твоей нет ничего? Вот и откроем секрет. |
