|
Даже все мои ухищрения с химией, станками, печками держится на дровах, которые приносим мы руками из леса, руками же рубим, руками же обрабатываем до нужного состояния. Даже через все рычаги, ремни, качалки, перенос нагрузки с рук на ноги — все равно мы используем только мускульную силу людей. А если принять, что человеческая сила это десятая часть от лошадиной, мелких взять за половину человеческой, то все наше хозяйство базируется на одной лошадиной силе. Был бы у нас конь, ну ладно два — на подмену, половину ручных работ тут бы можно было сократить. Но коня кормить надо. Денно и нощно. Работает он, не работает, спит, болеет, пашет землю — вынь да положи ему корма два раза в день. А у нас самих того корма впритык пока, на рыбе, грибах, ягодах да корешках выживаем. Надо как-то организовать производство энергии. Ветер, вода — все это хорошо, но во-первых сильно демаскирует нас, во-вторых несет огромные трудозатраты при абсолютно неуправляемом результате. Сегодня дует, завтра не дует, плотина сегодня вращает колесо, завтра воды меньше, как сейчас, в июле, вся работа встанет. Да еще и зимой все льдом покроется. Это не считая того, что ставить прямо тут не получится, придется вынести часть производств к ручью или ветряной мельнице. Опять таскать туда сырье, носить обратно продукцию, строить навесы и дома. Модные в мое время возобновляемые источники энергии в нашей ситуации не могли быть использованы. Оставалось только одно — тепловые машины. Простейшая из них паровая, правда для нее надо столько металла и работы, что я боялся браться. На бумаге у меня были наброски всего того, что я мог вспомнить по паровым машинам. Колосники, кстати, для наших печек я сделал именно потому, что слышал о таких на паровых кораблях. Причем первая паровая машина должна уметь делать только одно — помогать заготавливать нам и себе дрова. На большее я пока не рассчитывал.
Меня позвали к столу, под навес. Уже стемнело, девушки разожгли светильники на скипидаре, а я все думал над схемой применения и создания паровой машины. Послезавтра в моем мире, если я его таки не обнулил своим появлением, пьяные здоровые мужики в голубых беретах будут купаться в фонтанах и кричать «За ВДВ!». Надо мной тут кричали только птицы… Я пошел к деревне.
17. Деревня на Ладожском озере. Расчетный время — август-сентябрь месяц 860 года
— Буревой, да послушай ты меня, Тролль зеленый! Нам дерево нужно, и много. Пока мы хлам всякий в лесу собирать будем, полжизни пройдет! — я в сердцах ударил рукой по столу. — Нельзя так к лесу относится! Он того не стерпит, всем худо будет! — не унимался дед. Спорили мы уже давно, не первый день. Каждый вечер я пытался внушить деду про энергетический кризис, что без рубки живого леса нам тут скоро туго придется. А он стоял на своем — брать на дрова только упавшее, на поделки — только больные. А если строить будем что — то рубить зимой. Я уже не знал с какого конца подступиться. Я хоть и числился тут в Перуновых любимчиках, но окончательные решения все равно принимал только в консенсусе с дедом. По этому вопросу мы никак не могла сойтись. — Вот скажи мне, сколько дров нам надо на зиму? Сколько для ткачих, вываривать нитки? Сколько в кузницу? Вон, серпы пока ковал, сколько раз мы за дровами ходили? — сейчас была горячая пора, готовились убирать урожай, я в кузнице делал сельхозорудия, — Или ты скажешь, что все это в пустую? Не понравилась обновка, что ли? Нас с дедом после того, как мы наделали ниток, даже не успев создать ткацкий станок, бабы умудрились обшить в нашу униформу. Правда, вместо модных кожаных ремней сбрую пришлось делать и многократно сложенной и прошитой мешковины. Зато на локтях и коленках появились кожаные вставки, зайцев, которых приносил Кукша только на них и хватало. |
