Подобные выступления были ей явно не в тягость. Капитан двумя руками схватилась за леер, нависла в нашу сторону и чуть ли уже не убивала взглядом. Видимо, она считала себя великой актрисой или кем то наподобие. Ее подчиненные взирали на нее горящими глазами и ловили каждый жест. Другое мнение складывалось у нас. Гарольд даже пробормотал, так чтобы я услышал:

– По моему, у этой истерички было тяжелое детство.

А я воскликнул, правда мысленно, в ответ: тем не менее она здесь командует! Тем временем очаровательный женский голос, усиленный электричеством, доходил до каждого. И вещал совсем неприятные вещи:

– Экономические критерии нашей жизни не позволяют мне принять правильное решение. Приходится всегда помнить о средствах на топливо, покупать новые боеприпасы, пополнять свой госпиталь современным медицинским оборудованием. Очень неразумно убивать дееспособных рабов! – Мои ребята непонимающе переглянулись. – Тем более когда за рабов прилично платят. Но ведь и развлекаться иногда тоже надо! А, ребята?! – В ответ на ее вопрос пятьдесят глоток исторгли из себя одобрительный рев. – Тем более когда повезло вне очереди! – В ответ на эту непонятную для нас фразу послышался довольных смех. – Поэтому объявляю поединок!

Пираты еще более откровенно выразили свое желание поглядеть на зрелище. Но капитан смотрела только на нас и заметила наше непонимание:

– Я вижу, что новые рабы не совсем довольны своей участью?! Видимо, они совсем не знают наших правил поединков. А они гласят: всякий пострадавший может выступить в защиту своей чести и отомстить об идчику. Естественно, если он не раб! Так вот, старый Фредо имеет право сразиться с кем нибудь из тех, кто уничтожил его судно. Или выставить любого бойца из своего экипажа. Даже троих, по очереди. Бой идет на смерть! При любом, даже тяжелом, ранении поединок аннулируется. Но хочу обрадовать наших рабов: если их представитель победит, он становится свободным и может влиться в наш экипаж или найти себе занятие на острове.

Тут же из за спардека на ют вышли еще мокрые недобитки с потопленного нами недавно катера. Их возглавлял, по видимому, сам Фредо, который стрелял по нам напоследок из пистолета. Выплыл таки, старый унитаз! И опять таки при виде его гневного лица что то всколыхнулось в моей памяти. До ломоты в затылке я пытался вспомнить, с чем это связано, но так и не мог. Может, просто ассоциативный процесс?

Старик со злобой осмотрел нас и вопросительно поднял глаза наверх. Капитан обвела своих пиратов взглядом:

– Кто пойдет на бой со стороны рабов?

Тут же со всех сторон посыпались предложения. Нашлось немало желающих и меня увидеть в поединке. Особенно надрывался худощавый самурай с огромным выпирающим кадыком. Услышав это, капитан стала размышлять вслух:

– Нет, дебил не подходит! Его затопчет даже ребенок. Его трудно продать? Ну это как сказать! Есть очень много любителей экзотики… – Видя, как Гарольд решительно вышел в центр круга, она засмеялась: – А ты, толстячок, куда отправился? Здесь выбираю я! А за тебя порядочно могут заплатить! – После дружного гоготания продолжила: – Длинного выставить? Так он тоже денег стоит! А пусть идет тот пацан! Да, ты! – Она указала рукой на сжавшегося Роберта. – Глядишь, перед смертью чудеса и покажет! Вдруг свободным станет?! Жить то небось тоже хочет! Да и кто его купит такого!..

Больше всего недовольства выказал Фредо. Он яростно сплюнул и забормотал какие то ругательства. Но не совсем громко – то ли боялся кого, то ли уважал правила.