Впрочем, он и так видел, что друг не шутит, а наглая улыбка Риана окончательно развеяла все сомнения.

— Знаешь, я лучше зайду к Лите вместе с тобой, передам подарки, а потом уйду. — Заверил он.

Вроде бы Гилд говорил твердо, но все же тот, кто давно его знал, мог заметить, что в его голосе нет уверенности. Он и сам не знал, чего хочет, а потому считал лучшим в непонятной ситуации сразу отступить. Теперь он шел молча, глядя либо себе под ноги, либо по сторонам, не желая встречаться взглядом с другом, словно боялся, что Риан что-то прочтет в его глазах. Пустые опасения. Все его чувства и мысли были понятны и так. Путь лесного отшельника повернулся таким образом, что в нем не был места знакомству с женщинами, и постепенно он решил для себя, что, видимо, это ему ни к чему, Гилд поставил точку в этом вопросе. Жизнь казалась ему отмеренной и спокойной, в ней не было особых радостей, но не было и тоски, вызванной их потерей. Он не выбирал себе путь, но, ступив на него, полностью принял, и сворачивать не собирался. Намеки Риана задевали его, вызывая странное чувство утраты и, может быть поэтому, он еще дальше уходил в себя, стараясь отгородиться от неизвестного.

Так они и шли, пока Риану не надоела игра в молчанку, и он не понял, что пора расставить все по своим местам, а то друг и вправду, поставив мешок с подарками в доме травницы, развернется и уйдет в лес.

— Я не вижу ничего дурного в том, чтобы хорошенько выпить и закусить в компании с милой доброй женщиной, способной и беседу поддержать, и подхватить песню. А что касается, всего прочего… тут никто никого неволить не станет. Зачем же лишать себя и других некоторых радостей жизни. Ты ведь не хочешь обидеть Литу своим бегством? Она еще подумает, что ты брезгуешь её обществом. Разве она заслужила такое отношение?

Риан умышленно давил на сознательность и чувство долга сородича. Не то, чтобы в его планах было что-то скверное, просто альв сильно подозревал, что следующее лето он встретит где-то в другом месте, если вообще доживет до того времени.

— Возможно, мы в последний раз увидим Литу, если сделать поправку на планы герцога Ферана. А она ведь была единственным нашим другом в деревне. И если прощальным подарком нам с тобой будет капелька нежности и любви, то вправе ли мы отказаться?

— Нет, ты не понимаешь, — чуть растерянно начал Гилд. — Мне это ни к чему… Я не хочу ни находить, ни терять, того, что дано лишь на минуту. Если в этой жизни мне не встретить любовь, значит, так тому и быть. Я ни о чем не жалею.

Заявив это, он совсем погрустнел, представив всю свою жизнь от начала и до конца. Ему пришло на ум, что конец этот, возможно, уже совсем близок, и если чего-то не было, то уже и быть не суждено.

— А возможно, я просто обольщаюсь на предмет Литиного благоволения к двум лесным отшельникам. — Рассмеялся Риан. — Вот прогонит нас Лита, в шею, и будем себя за локти кусать.

— Почему прогонит?

— А просто так. Чтоб не задирали нос.

Альв заразительно расхохотался.

— Я над собой смеюсь, Гилд. Нужно относиться к своим достоинствам критично, и не ждать от женщин слишком многого по части их душевного расположения. Можно сильно погореть.

Ничто, решительно ничто, не способно было в это утро испортить Риану настроение. Бывают такие чудесные дни, когда все задумки исполняются, когда всё складывается удачно и легко. Они бывают редко, но все же случаются и в жизни альвов. Нужно только верить в свою неуязвимость, в удачу и счастливую звезду. Риан чувствовал, как бессчетные годы его жизни унесло утренним ветром, как туман. Не было ни войн, ни сражений, ни славы, ни почестей, как не было ни забвения, ни одиночества, ни лесного уединения. Остался юноша, спешащий на свое первое свидание с лукавой прелестницей, поманившей пальчиком из праздничного хоровода.