Они любили друг друга без всякого стыда или смущения, забыв себя, растворяясь в океане страсти, в травяном море, в объятиях летнего полдня. Альв шептал какие-то слова, в которых не было ни капли смысла, но видимо он был и не нужен в этот момент. Женщина отвечала короткими жадными поцелуями. Это было завораживающее зрелище, от которого при всем желании нельзя оторваться.

Гилд хотел уйти, краем сознания он понимал, что должен хотя бы отвести взгляд, отвернуться, а еще лучше бежать без оглядки, но не мог даже двинуться с места. Словно между здравомыслием и чувствами встала высокая непробиваемая стена, отделив одно от другого.

Поначалу он опешил от вида поцелуев и страстных объятий Риана и Литы, потом вроде уже поднялся на ноги, что бы уйти, да так и остался, застыв неподалеку. Его будто парализовало, ноги вросли в землю, и он все стоял не в силах шевельнуться. Испуг, недоумение, стыд — все промелькнуло и отступило, оставив одно резкое чувство желания. Он смотрел на два сплетенных в страсти тела и не чувствовал под ногами земли.

Лита застонала в объятиях Риана и, открыв глаза, взглянула из-за его плеча на Гилда в упор. Он едва не отшатнулся, столь говорящим был этот взгляд. Мгновенье они смотрели друг на друга, видя и душу и чувства, не заслоненные ничем.

Риан отодвинулся в сторону, буквально рухнув в высокую траву, бессильно раскинув руки, словно обнимаясь с небом. Его ресницы смежились как во сне, но он не спал.

Лита не стала прикрывать наготу, её глаза горели внутренним светом. Она снова пристально взглянула на Гилда. Прямиком в самую глубину души. И нетерпеливо протянула к нему руки. Он все еще стоял неподвижно, но уже знал, что не сможет не ответить на призыв, да он и не хотел отвергать то единственное, что у него было. Он хотел быть с ней и испить эту чашу до дна.

— Лита… — он заговорил что-то быстро-быстро, пряча лицо в ее рыжеватых, нагретых солнцем волосах, то ли извиняясь, то ли стараясь объяснить то, чего и сам был не в силах понять.

— Лита… — стон сорвался с губ, и слова потеряли ценность, больше они были не нужны.

Сейчас он был счастлив, в эти короткие минуты, кажущиеся вечностью, все отступило, давние обиды, боль потерь, горечь сомнений. Для него сейчас не было ничего, кроме восторга, радости, теплого тела Литы и полынного запаха ее волос.

"Неужели такое возможно? Неужели бывает счастье?" — но и эти мысли ушли в неведомое. Зачем думать, если можно сделать хоть один глоток счастья?

Мир переворачивался, перед глазами плясали радужные блики. Ведь говорят же, что в такое время любое существо уязвимо, но, что толку… сейчас ему было не страшно умереть. Желанная даль звала в бесконечность, невесомые волны подхватывали тело и несли куда-то. Лита закричала, прижимаясь плотнее. Еще один полувздох, полустон, и их руки разжались. Та волна, что грозилась унести, обрушилась валом и оставила их неподвижными на берегу.

Пульсирующей тенью приходило сознание. Примятые стебли трав внизу и золотое солнце над ним. Его лучи проникают сквозь ресницы, играя на лицах. Гилд пошевелился, и еще не открывая глаз, улыбнулся то ли своим мыслям, то ли полному их отсутствию. Сейчас ему было все равно, что ждет его дальше, что случится через миг или столетие, он не стал рассуждать, а просто отогнал пробуждающиеся сомнения, открыл глаза и обнял Литу, лежащую рядом. Ее лицо было спокойным, глаза полуприкрыты, она в ответ произнесла что-то невнятное, почти не разжимая губ, и положила голову ему на плечо.

— Спасибо… — альв поцеловал светлые волосы на ее виске.

Теплый день шел на убыль, к осени клонилось лето, подходил к концу срок, отпущенный альвам в этих местах, а быть может, кончалась и сама жизнь, отмеренная им в этом мире.