– В центре, в районе Квартер. Это его обязанность следить, чтобы все были вовремя на месте. Я уверен, что он знает, где был Стэн, когда на сцене пели фольклорные певцы. Может, мне попросить секретаря позвонить ему еще раз?

– Будьте добры, – сказал Карелла.

Крэнтц вызвал звонком секретаря. В соответствии с традициями компании, она была высокой красивой рыжеволосой девушкой в плотно облегающем зеленом свитере и юбке. Она внимательно выслушала просьбу Крэнтца снова набрать номер Купера, а затем сказала:

– Мы готовы связать вас с побережьем, мистер Крэнтц. – Спасибо, – сказал Крэнтц. – Прошу прощения, – извинился он перед Кареллой и Мейером и поднял трубку. – Алло, это Крэнтц. Привет, Фрэнк, что там у тебя? Кто? Писатель? Что ты хочешь этим сказать? Писателю не нравятся сделанные изменения? А кто, черт побери, спрашивал его мнение? Я знаю, что он написал сценарий, но что это меняет? Минуточку, повтори все с самого начала. Кто сделал поправки? Ну, он очень способный продюсер, с чего бы это писателю на него жаловаться? Что он говорит? Он говорит, что это его сценарий и он не позволит идиоту-продюсеру калечить его? Слушай, кто он такой, этот тип? Кто? Я о нем никогда не слышал. Что он раньше делал? Кто о нем так пишет? “Сатердей Ревью”? Слушай, что общего у журнала литературной интеллигенции с теми, кто смотрит телевизор? Мне плевать, что он романист, мне важно, как он пишет телевизионные сценарии. Кто его нанял? Мы давали согласие, или вы на побережье сами решили? Не мели ерунду, Фрэнк, романисты идут сейчас по доллару за десяток. Да, даже хорошие романисты. А вот хорошего телевизионного сценариста днем с огнем не сыщешь. Ты говоришь, что он может писать прилично и телевизионные сценарии? Тогда в чем проблема? А, понимаю. Ему не нравятся переделки. Так что же изменили в сценарии, Фрэнк? Понимаю, проститутку превратили в монахиню, ага, и она не умирает и конце, а совершает чудо, ага, а что с героем? Он уже больше не водитель грузовика? Понятно, он теперь футбольный тренер. Работает в колледже рядом с церковью. И все это по-прежнему происходит в Лондоне? А, понятно. В Лос-Анджелесе, что гораздо ближе к студии. Слушай, Фрэнк, мне кажется переделки улучшили сценарий, не понимаю, чего взбесился писатель. Объясни ему, что изменения минимальны, все его диалоги остались нетронутыми, в том виде, как он их написал. Скажи ему, что нас жмут телевизионные компании, которые и вынудили компетентного продюсера сделать небольшие изменения, а времени на переговоры нет. Передай ему, что мы уважаем его и знаем, как высоко его работа оценена в “Сатардей Ревью”, и объясни, что у нас гонка – компании, спонсоры, конкуренты. Попроси его не возникать, Фрэнк. Он должен понять, о’кей, Фрэнк. Пока.

Он повесил трубку. Дверь его кабинета открылась, и снова появилась хорошенькая головка.

– Я не могу найти мистера Купера.

– Продолжайте поиски, – сказал Крэнтц, и девушка скрылась. – Прошу прощения за задержку, джентльмены. Продолжим?

– Да, – сказал Карелла. – Можете мне сказать, кто был с вами наверху вчера вечером?

– Вам нужны фамилии?

– Я был бы вам признателен.

– Я предполагал такую просьбу, – сказал Крэнтц, – и попросил мою секретаршу напечатать такой список сразу же после вашего звонка утром.

– Очень предусмотрительно с вашей стороны, – заметил Карелла.

– В своем бизнесе я пытаюсь предусмотреть все.

– Какая жалость, что вам не удалось предусмотреть смерть Джиффорда, – сказал Карелла.

– Да, это предусмотреть не удалось, – произнес Крэнтц совершенно невозмутимо и покачал головой.