|
В полчаса дело покончили, и Василий Фадеев, кончивший меж тем свою лепортицу, вырядился в праздничную одёжу, сел в косную и, сопровождаемый громкими напутствованиями рабочих, поплыл в город. Меж тем во всем караване кашевары ужин сготовили. Пользуясь отъездом Василия Фадеева и тем, что водоливы с лоцманом, усевшись на восьмой барже, засаленными, полуразорванными картами стали играть в три листика, рабочие подсластили последнюю свою ужину — вдоволь накрали рыбы и навалили ее во щи. На шестой да на седьмой баржах щи были всех вкусней — с севрюгой, с осетриной, с белужиной. Супротив других обижены были рабочие на восьмой барже — там нельзя было воровать: у самого лаза в мурью лоцман сидел с водоливами за картами; да и кладь—то к еде была неспособная — ворвань... Хорошо поужинали, на руку было рабочим, что вдвое супротив обычного ели, щи—то заварены и каша засыпана были еще до того, как слепые сбежали. Иным и в рот уж не лезло, да не оставлять же добро — понатужились и все дочиста поели. Две трети рабочих, наевшись, тотчас же спать завалились, человек с двадцать в кучку собралось. Опять пошло галденье. Как на каменну стену надеялись они на Василья Фадеева и больше не боялись ни водяного, ни кутузки, ни отправки домой по этапу; веселый час накатил, стали ребята забавляться: боролись, на палках тянулись, дрались на кулачки, а под конец громко песню запели : Как споем же мы, ребята, про кормилицу, Про кормилицу про нашу. Волгу—матушку, Ах, ну! Ох ты мне! Волгу—матушку. Мы поплавали по матушке и вдоль и поперек, Истоптали мы, ребята, ее круты бережки. Ах, ну! Ох ты мне! Ее круты бережки. Исходили мы на лямке все ее желты пески, Коли плыли мы, ребятушки, от Рыбной к Костроме, Ах, ну! Ох ты мне! Как от Рыбной к Костроме. А вот город Кострома — гульливая сторона. А пониже ее Плёс, чтоб шайтан его пронес. Ах, ну! Ох ты мне! Чтоб шайтан его пронес. За ним Кинешма да Решма — тамой девушки не честны, А вот город Юрьевец — что ни парень, то подлец. Ах, ну! Ох ты мне! Что ни парень, то подлец. В Городце—то на дворе по три девки на дворе, А вот город Балахна — стоят полы распахня, Ах, ну! Ох ты мне! Стоят полы распахня. А вот село Козино — много девок свезено, Еще Сормово село — соромники наголо. Ах, ну! Ох ты мне! Соромники наголо. А вот Нижний городок — ходи гуляй в погребок, Вот Куманино село, в три дуги меня свело, Ах, ну! Ох ты мне! В три дуги меня свело! А вот Кстово—то Христово, развеселое село, Хоша чарочка маленька, да винцо хорошо, Ах, ну! Ох ты мне! Да винцо хорошо. Вот село Великий Враг — в каждом доме там кабак, А за ним село Безводно — живут девушки зазорно, Ах, ну! Ох ты мне! Живут девушки зазорно. Рядом тут село Работки — покупай, хозяин, водки, Вот Слопинец да Татинец — всем мошенникам кормилец, Ах, ну! Ох ты мне! Всем мошенникам кормилец *. *Путевая бурлацкая песня. В ней больше, чем тремстам местностей от Рыбинска до Бирючьей Косы (ниже Астрахани на взморье), даются более или менее верные приметы. Громче и громче раздается по каравану удалая песня. |
