Квинн прочистила горло.

– Он пошел за Генералом.

Ханна повернулась к ней.

– Что?

Громче, Квинн повторила.

– Он собирается убить Генерала.

– Нет, – пораженно пролепетала Ханна. – Нет, нет, нет.

Бишоп выглядел больным.

– Только не говори мне, что он ушел один.

Квинн напряженно кивнула.

– Я вышла попить воды, в то время как он собирался. Я не смогла его остановить. Он сказал, что не хочет, чтобы кто то еще погиб.

– Это не значит, что он тоже должен умереть, – пробормотал Рейносо.

– Он сказал, что если он отрубит голову змею, то Национальная гвардия дважды подумает, прежде чем нападать. Что у нас будет шанс.

– Мы должны пойти за ним, – заявил Бишоп. – Если он сунется туда один, это будет самоубийство…

Квинн сглотнула.

– Он ушел час назад. Слишком поздно.

Лицо Бишопа стало пепельным. Он покачал головой, потрясенный.

Все они думали об одном и том же. Лиам один шагнул в логово льва. У него почти нет шансов вернуться.

– Почему ты ничего не сказала? – спросила Аннет Кинг.

Квинн потрогала толстый, зудящий рубец на губе. Она не стыдилась его. Это боевой шрам. Знак для всех, что она пережила этот бой и переживет следующий.

Она расправила плечи и встретила взгляд Ханны.

– Он просил меня не делать этого. Сказал, что ты попытаешься остановить его, что даже если это правильный шаг, не захочешь, чтобы он это делал.

– Чертовски верно, мы бы не хотели, – отозвался Рейносо.

Эмоции мелькали на лице Ханны быстрой чередой – страх, беспокойство, трепет, сомнение. Затем что то похожее на согласие.

Ханна успокоительно вздохнула.

– Когда дело доходит до тактики и стратегии, Лиам умнее всех нас вместе взятых. Мы должны доверять его решению, даже если… даже если он…

Ее подбородок дрожал. Она не дура. Она знала, что это значит. Что Лиам жертвует собой. Что они больше никогда его не увидят.

В этот момент Генерал, возможно, пытал человека, которому они обязаны жизнью. Человека, которого Ханна любила.

Квинн сглотнула горячие слезы. Черт, они все любили Лиама. Квинн любила. Он был чертовым Росомахой. Не прошло и двух недель, как он без раздумий рискнул своей шкурой ради глупого подростка.

Она только что потеряла бабушку. Перспектива потерять еще и Лиама вызывала ужас.

В просторной комнате царила напряженная тишина. Никто не говорил.

Бишоп протянул руку через стол и обхватил скрюченные пальцы Ханны своими огромными пальцами.

– Ханна…

Неуверенность на ее лице исчезла, рот сжался в тонкую линию.

– Что бы ни случилось, мы справимся с этим. Но сейчас мы должны быть такими же сильными, как он. Мы должны быть умнее и смелее, чем когда либо. Если мы не справимся, все, кого мы любим, умрут.

Квинн нахмурилась.

– Никакого давления и все такое.

– Ханна права, – произнес Бишоп. – Будем молиться, чтобы Лиам выполнил то, что задумал. А мы тем временем делаем то, чему нас учили.

Квинн выступила вперед.

– Если это последний бой Фолл Крика, пусть никогда не скажут, что мы сдались без достойного сопротивления.

Джонас, который сидел рядом с матерью, вскочил на ноги.

– Я в деле.

– Нельзя позволить молодежи переплюнуть нас. – Бишоп отодвинул свой стул, встал и посмотрел каждому в глаза, излучая спокойную, непоколебимую уверенность. – Да пребудет с нами Бог.

Перес вскочила на ноги.

– Вперед, убьем плохих парней.

Ханна встала следом. Вокруг все последовали ее примеру.