Верхний полуостров, или «Ю.П.», как его называют мичиганцы, не пережил того уровня анархии и беззакония, что охватили остальную часть страны.

Выживать было трудно, но возможно.

– Дела идут тяжело, но я справляюсь. – Оливер колебался. Ханна почти чувствовала, как он думает в эфире, немного неуверенно; не смея надеяться, но все равно надеясь.

– Что такое?

– В доме мамы и папы есть место для тебя. Для тебя и детей.

Их родители владели фермерским домом на тридцати акрах земли недалеко от Бреворта, крошечного городка рядом с Макинакским мостом, разделяющим верхний и нижний полуострова. Поместье располагалось на оконечности озера Мичиган, окруженное национальным лесом Солт Сте Мари.

– Мы можем выжить здесь, Ханна. Мы справимся.

Ее сердце сжалось от надежды в его голосе, от желания и страсти, когда он рассказывал о крошечном домике в глубине леса, о садах, колодце и лучших охотничьих угодьях. Отдаленное и изолированное место. Безопасное поместье, укрытое от всего мира.

– Может, ты подумаешь о том, чтобы приехать сюда? – спросила она вместо этого. – В Фолл Крик?

Оливер ответил не сразу. Она могла представить его сгорбившимся над столом, светлые брови нахмурены, длинные отросшие волосы падают на его карие глаза, когда он чешет свою бородку.

Ханна не знала, носит ли он до сих пор бородку, или он чисто выбрит, или сдался и отрастил бороду на манер горцев, как их отец.

В ее груди заныло. Она сильно скучала по брату. Она скучала по своим умершим родителям.

– Когда нибудь, может быть, – ответил Оливер. – Здесь так мало людей. Они знают, как жить за счет земли. Ты знаешь, как это бывает. Здесь все по другому. Мое место здесь.

Ханна прикусила нижнюю губу, подавляя разочарование.

– Я знаю. Я понимаю.

– Я буду пополнять запасы, знаешь, на случай, если ты передумаешь. Здесь у тебя всегда будет дом.

– Мы находимся в одном штате, но кажется, что между нами океаны.

– Только сейчас. Обещаю, это не навсегда. Мы снова увидимся. У меня нет радиоприемника, но он есть у Стэнли Барнса. Помнишь его?

– Конечно. Вредный старик, который жил в конце дороги с давних пор. Он всегда кричал, чтобы мы не лезли в его лес, иначе расскажет папе, и тот устроит нам хорошую порку.

Оливер засмеялся.

– Да, именно он. Стэнли уже слишком стар, чтобы кричать. Я навещаю его. Оставайся на связи, сестренка. Я не хочу снова тебя потерять.

– Я тоже, – сказала Ханна. – Я тоже.

После того, как она закончила, Дейв протянул ей чистый носовой платок. Она высморкалась и вытерла глаза, пока Шарлотта возилась с белой тканью.

– Прости, – проговорила Ханна.

– Не за что извиняться. Семья – значит больше, чем когда либо. И она всегда была очень важна. Мы просто настолько суетились и отвлекались, что некоторые из нас забыли.

Ханна позволила Шарлотте взять платок и положила свою руку на руку Дейва.

– И дружба. Твоя – бесценна. Спасибо.

– Был рад помочь. – Дейв пожал плечами, его обветренные щеки покраснели. – В любом случае, у меня запланирована радиосвязь с капитаном Гамильтоном. У тебя есть время, чтобы присоединиться?

Ханна взглянула на часы.

– Я обещала Молли помочь перенести некоторые саженцы из зимнего сада в теплицы, но у меня есть несколько минут, прежде чем придется покормить и переодеть Шарлотту. Тревис согласился присмотреть за ней. Они с ЭлДжеем отлично ладят.

Шарлотта часто делила кроватку с ЭлДжеем. Они так привязывались друг к другу, что спали, держась за руки или свернувшись калачиком как котята.

Дейв потянул Шарлотту за носки, и она рассмеялась.

– Так могут только дети.