Она помогла им победить. Но потеряла мужа во время сражения.

Коринна Маршалл уверенно смотрела на нее, ее глаза пылали за стеклами очков в фиолетовой оправе. Она скрестила руки на груди, ее плечи напряглись, каждая клеточка тела телеграфировала о ее ярости.

Ханна почувствовала укол вины. Она узнала боль, скрытую под гневом Коринны.

Она понимала ее, потому что сама чувствовала тоже.

Лютер не просто состоял в ополчении. Он поджег дом Ноа и чуть не убил Майло, который спал внутри. Он утверждал, что не знал о присутствии Майло, но в результате Майло чуть не погиб, случайно или нет.

Ханна имела такое же право презирать его, как и все остальные, но личные чувства не меняли того, что им нужно сделать.

– Лютер убил наших людей – он должен умереть! – кричал Дуэйн Лоусон.

Гул недовольства толпы становился все громче, все беспощаднее.

– Почему он все еще здесь, его кормят и дают ему кров, в то время как я не могу получить вторую банку зеленых бобов? Разве это справедливо?

– Расстрелять его!

– Зачем тратить пули? Повесить его!

– Повесить его!

– Если вы этого не сделаете, то мы сами займемся!

Дейв и Аннет обменялись тревожными взглядами. Рейносо отодвинул стул, готовясь вызвать свою команду охраны, чтобы вступить в драку и физически утихомирить людей.

Это только усугубит ситуацию.

Ее руки стали липкими, во рту пересохло. Кто то должен вмешаться. Кто то должен что то сделать. Как и в прошлый раз, это могла быть Ханна.

Она громко свистнула, встала и хлопнула в ладоши.

– Прошу вашего внимания!

Пораженные, люди затихли, хотя и ненадолго. Их внимание будет приковано к ней лишь на несколько мгновений; действовать придется быстро.

Она заговорила громко и четко.

– Мы не будем убивать Джеймса Лютера.

– Какого черта? – воскликнула Коринна, возмущенно поднимаясь на ноги. – Почему нет?

– Мы дали ему слово. Лиам Коулман и я будем его выполнять.

По залу прокатился ропот отвращения. Несколько человек выругались.

– Это бред! – крикнула Сандра Перкинс.

– Мы заключили сделку, – заявила Ханна. – Жизнь Лютера за склад оружия. Мы победили с этим оружием. И победили, не потеряв еще больше жизней.

Лицо Коринны исказилось.

– Сделка с дьяволом не считается.

– Мы не будем вытаскивать этого человека на улицу и убивать его, – повторила Ханна, ее пульс громко стучал в ушах. – Этого не случится.

– Я сожалею о вашей потере, – вступила Аннет. – Воистину, мы все соболезнуем.

Коринна перевела свой язвительный взгляд на Аннет, в нем кипело столько горя и ярости, что директор вздрогнула.

– Жаль? Вы сожалеете? Разве сожаление вернет моего мужа? Сожаление не даст мне и моему сыну справедливости!

– Коринна… – начал Дейв. – Мы понимаем…

– Очевидно, что вы ничего не понимаете! – Коринна вскочила на ноги. – Мы охотно сражались против Розамонд, Саттера и ополченцев. Мы были готовы сражаться и умереть. Мы отдали все! А теперь вы собираетесь пощадить это чудовище? Он убил наших людей. Теперь мы убьем его. Это справедливость!

– Я не могу не согласиться, – проговорила Перес. – Как только эти психопаты открыли огонь по мирным жителям, они потеряли право быть людьми. Мы должны избавиться от него, как от мусора.

В зале начался хаос.

– ХВАТИТ! – Бишопу не требовался мегафон. Его глубокий баритон пробился сквозь шум, шокируя людей и заставляя их замолчать.

– Коринна и Джонас, – продолжил он все еще громко, но мягко, – я понимаю вашу боль и ваш гнев. Каждого члена семьи, потерявшего близкого человека из за ополченцев, мы понимаем.