– Мне все равно, что вы решите делать с этими горожанами, – мрачно сказал Виггинс. – По крайней мере, у нас есть припасы. Их хватит на всех.

– Не так уж и много, – отозвался Рейносо в своей типичной спокойной манере. Бывший морской пехотинец в возрасте сорока лет, Хосе Рейносо был сдержанным человеком, лояльным и прагматичным. И сложен как танк. – Особенно после того, как мы передадим часть запасов Общественному альянсу.

Виггинс покраснел.

– Что? Мы до сих пор обсуждаем этот вопрос?

– Да. – Бишоп провел рукой по своему афро. На нем была его любимая черная кожаная куртка поверх мандариново оранжевой гавайской рубашки, усеянной желтыми ананасами. – Мы не можем оставить себе украденную провизию. Она не наша.

Виггинс посмотрел на него.

– Черта с два. Наши люди сражались и погибли в той битве, которой вы так восхищались, пастор. Где был так называемый «Общественный альянс»? Нигде. Мы сражались за эти запасы, и мы выиграли их, честно и справедливо. Они отказались от своих прав на все, когда отказались участвовать в битве.

Перес бросила на него пристальный взгляд.

– Я что то не припомню вашего участия в сражении.

Лицо Виггинса приобрело яркий оттенок пурпура. Его рот открылся, как у рыбы, но из него не вырвалось ни звука.

Он бросил взгляд на Бишопа, затем на Ханну, после чего практически выплюнул:

– Я бы с радостью взялся за оружие. К сожалению, меня не пустили.

Виггинс не простил Ханну, Лиама и Бишопа за то, что они удерживали его в собственном доме под дулом пистолета. Они не поверили бывшему банкиру, что он не предупредит ополченцев о готовящемся нападении; как только бой закончился, его отпустили.

В ту ночь и несколько раз после этого он осыпал их множеством красочных оскорблений.

За последние несколько недель его гнев поутих, хотя Ханна не сомневалась, что Виггинс презирает их – и Квинн тоже. И определенно он не питал любви к Призраку.

– Как бы мне не хотелось это признавать, но Виггинс не совсем неправ, – проговорила Перес. – Мы отчаянно нуждаемся в этой еде. Отдавать ее… Это неправильно.

Майк Дункан переместился в своем кресле и прочистил горло.

– Альтруизм – это хорошо и прекрасно, пастор. Но разве мы не должны в первую очередь думать о себе? Я сочувствую нашим соседям, но у нас тоже есть потребности. Мы должны заботиться о себе.

Владелец ныне не существующей автозаправочной станции был замкнутым человеком и говорил мало, но он сражался вместе с Рейносо в бою и заработал постоянную хромоту из за пули в бедре.

– С самого начала эти продукты не принадлежали нам, – напомнил им Бишоп. – Мы просто возвращаем то, что украли ополченцы. Это правильный поступок. В противном случае мы станем соучастниками их страданий.

Дункан неохотно кивнул.

– Полагаю, это правда.

– Кроме того, мы уже сказали им, что отдадим все обратно, – заметил Дейв. – Так мы убедили их прийти на День торговли на ярмарке.

– Значит, они придут? – уточнила Аннет.

– Отчасти благодаря дипломатии Дейва, – отметила Ханна.

– И Ханны, – добавил Дейв. – Мы оба много работали.

В рамках организации окружного мероприятия на Молодежной ярмарке Дейв и Ханна связались с лидерами местных общин в Найлсе, Стивенсвилле, Бьюкенене, Сент Джо, Давагиаке, Уотервлиете и Коломе, включая Мика Селлерса, лидера Общественного альянса, чтобы обсудить вопросы безопасности и снабжения.

Бентон Харбор захватили банды, поэтому они старались держаться подальше от городской черты.

Дейв почесал бороду.

– Добиться от них каких либо соглашений оказалось нелегко. Флинн и некоторые другие до сих пор винят нас в набегах ополчения.