И все же он не расслаблялся. Не мог расслабиться.

– Что я пропустил?

– Ты пробыл без сознания около ста миль, хотя мы проехали вдвое больше, – сказал Тревис. – Это заняло у нас добрых восемь часов. Мы объехали Сент Энн совсем недавно, держа курс на север по шоссе 17.

Лиам подсчитал в уме. Они все еще находились в ста двадцати милях от Фолл Крика.

– Мне пришлось немного отклониться, но я держался в стороне от основных дорог, включая I 57. Это заняло целую вечность, но мы проехали сюда без особых проблем. За исключением сердитых взглядов некоторых людей и нескольких подростков, бросавших камни. Ранее этим утром, сразу после Клифтона, несколько человек выбежали на дорогу, махая руками, пытаясь остановить нас, но мы не рискнули тормозить.

– Умное решение. – Его желудок сжался. Лиам старался не думать о дюжине злоключений, которые могли их постигнуть. Он не мог защитить никого, находясь без сознания, не говоря уже о себе. – Что случилось?

Эвелин бросила на него взгляд.

– Восемь или девять человек пытались перекрыть дорогу и заставить нас остановиться. Я одолжила твой большой пистолет, и мне пришлось применить силу. Это сработало.

Он проверил пистолет.

– Ты стреляла из него?

– К счастью, мне не пришлось. – Ее лицо потемнело. – Я занимаюсь тем, что сохраняю людям жизнь, а не наоборот. Я хотела помочь им. Они выглядели такими отчаявшимися. И там были дети.

– В Тасколе после краха все пришло в упадок, но люди все равно помогали друг другу. Тетя Тревиса взяла нас к себе, хотя с нами стало больше ртов, которые нужно кормить. Одна из наших соседок поделилась последней молочной смесью, чтобы ЭлДжея выжил.

Тревис взглянул в зеркало заднего вида, в его глазах читалась тревога за жену. Морщины обрамляли его рот. Его волосы и борода стали почти белыми, не седыми, а белоснежными, контрастируя с его смуглой кожей.

– Все в порядке, Эвелин.

– Не все в порядке. В том то и дело. Я хотела помочь этим людям. Я бы дала им воды, аспирин, что нибудь, но не могла поверить, что они не причинят нам вреда. Поэтому мне пришлось направить на них пистолет, хотя я ненавидела это.

– Ты поступила правильно, – одобрил Лиам.

Она покачала головой, в ее глазах вспыхнул гнев.

– Мне так не казалось.

Тихое попискивание привлекло внимание Лиама. ЭлДжей скрючился на своем сиденье, не сводя глаз с Лиама, его худые руки тянулись к прикладу M4.

– Это не жевательная игрушка, – сказала Эвелин.

ЭлДжей зашелся влажным кашлем, от которого по позвоночнику Лиама пробежала дрожь ужаса.

Несмотря на свою худобу и болезни, которые сковывали его крошечное тело, он все таки был чудесным ребенком. У него была медово коричневая кожа Джессы и удивительные серо голубые глаза Линкольна. Такие же, как у самого Лиама.

В Фолл Крике они смогут обеспечить питанием и медицинской помощью, в которой он нуждался. ЭлДжей поправится. Лиам позаботится об этом.

– Мы поможем кому нибудь другому, когда это будет не так рискованно для всех нас, – пообещал Тревис.

Эвелин смахнула с подбородка ЭлДжея капельки слюны и ласково погладила его по кудрявой голове.

– Я знаю.

Лиам посмотрел на Тревиса за рулем, потом на Эвелин. Они были хорошими людьми. Он спас их, но они оба справились, когда он отключился. Они держали себя в руках и не паниковали.

Он не привык чувствовать себя обязанным перед кем то или рассчитывать на кого то, кроме себя. В детстве он научился не зависеть от взрослых.

Только Линкольн оставался рядом с ним. Лиам закрыл глаза от внезапно нахлынувшей печали. Линкольна больше нет.

– Спасибо. За вождение. За то, что остановили кровотечение.

– Это все Эвелин.