— Из милиции мы, из района, товарищ председатель. По особому заданию.

Голос был молодой, незнакомый.

Он отворил, и в комнату вошли трое. Настас про себя удивился, что ночные посетители одеты кто во что, а не в форму, как полагалось бы работникам милиции. Правда, самый высокий, статный молодой человек был в сапогах и шинели без погон, но не в синей, милицейской, а в той, но носят военные. «Где-то я его уже видел, лицо вроде бы знакомое. На улице или возле сельсовета… И шрам на виске, как у того», — мелькнула у Настаса мысль.

Его спутники — совсем молодой парень в черной шинели полувоенного образца, черной же фуражке и другой — постарше, — худой, с прыщеватым лицом, одетый в потрепанное пальто и серую кушму, выжидательно смотрели на высокого, словно ожидая его указаний. «Видимо, он у них за старшего. Ну, а то, что не в форме — это еще ни о чем не говорит. — Председатель сельсовета знал, но милицейские часто ходят в гражданской одежде. — Такая у них работа».

Настас предложил присесть, однако они продолжали стоять. Из соседней комнаты выглянула заспанная жена и с тревогой уставилась на незнакомых людей. Высокий сказал председателю, что разговор у них будет строго служебный, и тот велел жене закрыть дверь. Старший, наконец, сел, закурил и, в упор разглядывая председателя, спросил:

— Чем можете доказать, что вы и есть Настас Данила Макарович? Попрошу предъявить партийный билет.

— Беспартийный я, — весьма озадаченный таким требованием ответил председатель.

— Беспартийный? — высокий, кажется, был удивлен. — Тогда почему издеваешься над людьми? Жалуются на тебя. Учти: скоро наши вернутся, и ты за все заплатишь. Хочу дать тебе хороший совет: уходи с председателей сам, добровольно, пока не поздно, а не то… — Он вытащил из кармана шинели пистолет и небрежно повертел его в руке. — Пока что делаем тебе предупреждение. И запомни, коммунистический прислужник, больше предупреждений не будет! Понял?

Вконец растерявшийся, сбитый с толку Настас молчал. Наконец спросил:

— А вообще, вы кто такие будете?

Вопрос, заданный после всего, что произошло, прозвучал странно, однако высокий не удивился и даже, кажется, ожидал его.

— Я — подполковник армии США Дэннис. А это, — он кивнул на своих спутников, — мои люди.

Подполковник внимательно оглядел комнату, задержал взгляд на патефоне.

— Патефон мы реквизируем как награбленное у трудолюбивых честных крестьян имущество.

— Почему — награбленное? — запротестовал председатель. — Я на свои кровные купил.

— Знаем, на чьи… За счет трудового народа. — Пошли! — скомандовал он своим напарникам.

Патлатый подхватил под мышку патефон, и они вышли из дому. Настас метнулся было вслед, постоял на улице, сокрушенно вздохнул и вернулся в дом.

Отойдя подальше, старший остановился:

— Подождем. Как бы не увязался за нами этот болван. — Убедившись, что их никто не преследует, он продолжал: — А теперь — в контору этого Настаса. Быстро, быстро!

Разбуженный громким стуком, сторож без долгих расспросов открыл двери работникам милиции, и они вошли в дом с красным флагом на крыше. В большой комнате стояло несколько столов и старый продавленный диван. У изголовья дивана на полу стояла почти опорожненная бутылка вина с заткнутым кукурузным початком горлышком.

— Где сидит Настас, здесь, что ли? — человек со шрамом указал на стол с телефоном.