|
Наклонившись, Ше-Киуно нашарил на полу дистанционный пульт экрана. Чтобы поскорее заснуть, Ше-Киуно обычно включал программу «Правительственный вестник» и ставил таймер на час. Под мерное журчание бессмысленных речей всенародно избранных ва-ниохов, – печать озабоченности судьбами сограждан на лице каждого второго, остальные задумчиво пялятся кто в стену, кто на пол, кто в потолок, – выдающих одну за другой прописные истины, от души приправленные банальнейшими сентенциями, заснуть проще, чем под сказку доброй нянюшки; в отличие от длинных, путаных, чаще всего откровенно бессмысленных речей народных избранников, обсуждающих очередной никому не нужный законопроект, волшебная сказка все же несет в себе определенный объем информации и, что во сто крат важнее, мощный позитивный заряд. Но смотреть «Правительственный вестник», едва открыв глаза, – это суровое испытание для психики. Сразу после пробуждения требовался звуковой поток, способный заполнить все свободное пространство комнаты, чтобы оно не казалось угрожающе пустым и пугающе безжизненным.
Ани включил музыкальный канал и сделал звук погромче. Слова до идиотизма жизнерадостной песенки скользили поверх сознания, не задевая ни один из чувственных центров. С таким же успехом можно было слушать многократно усиленный звук воды, мерно капающей из крана на дно металлической раковины. Звук как бы существовал сам по себе, не привязанный ни к чему существенному, и какое-то время, до тех пор, пока он не сделается навязчивым в своем однообразии, не требовалось почти никаких усилий, чтобы не обращать на него внимания. Встав на ноги, Ше-Киуно почувствовал неприятное головокружение. Чтобы сохранить равновесие, Ани ухватился за спинку кровати. Ладонью другой руки прикрыв глаза, он попытался заставить себя сосредоточиться на мысли о том, что он самый счастливый человек в Ду-Морке. Так советовал психокорректор, к которому Ше-Киуно время от времени обращался за помощью. Сказать по чести, Ани не очень верил в то, что психокорректор в состоянии помочь ему решить хотя бы часть проблем, но, подобно многим другим жителям города, в той или иной степени подверженным приступам никтофобии и имеющим возможность оплатить услуги дипломированного специалиста, вроде как обученного врачеванию людских душ, посещал врача главным образом для того, чтобы иметь возможность выговориться. Ну не с экраном же разговаривать, в конце-то концов, и не с двухцветным ночником! Но даже психокорректору Ше-Киуно не рассказывал всей правды о себе. К примеру, психокорректор не знал, что приступы головокружения случаются у Ани тем чаще, чем ближе малый цикл, когда нужно делать очередную инъекцию ун-акса. Сам Ше-Киуно проштудировал горы литературы, посвященной синдрому Ше-Варко, и нигде не нашел упоминания о таком симптоме, как головокружение. По всей видимости, это было явление психологического характера, отображающее на физиологическом уровне боязнь Ше-Киуно, что через десять малых циклов, когда придет время сделать очередную инъекцию, лекарства в обычном месте не окажется. И что тогда? Ждать, когда болезнь перейдет в активную фазу? Ше-Киуно знал, что болезнь его неизлечима, но сам по себе сей факт не внушал Ани страха. Ходили слухи, что в высокогорных селениях Та-Нухской области никто из местных жителей не страдает синдромом Ше-Варко, а приезжие больные спустя какое-то время забывали о своем недуге. Причина такой устойчивости к заболеванию, опять-таки по слухам, крылась в некоем таинственном смолистом веществе, что добывали горцы в глубоких пещерах. Однако документально сей факт подтвержден не был, поскольку удивительное природное средство, способное даже варка излечить, в руки академических исследователей до сих пор не попало. Ше-Киуно был склонен считать, что на пустом месте слухи появиться не могут, а следовательно, хитрые горцы просто-напросто не желают никому показывать места, где добывают таинственное снадобье, прекрасно понимая, что в противном случае сами останутся ни с чем. |
