— Сэр Дуглас просил, мэм, чтобы вы спустились к нему в кабинет как можно скорее.

— Что случилось? Зачем я ему нужна?

— Я не знаю, мэм. Он просто просил сказать вам.

— Я сейчас спущусь.

Она взяла платок, положила его в карман своего льняного платья и побежала вниз. Что все это значит, думала она. Странно посылать такое приглашение перед завтраком.

Она открыла дверь кабинета. Сэр Дуглас стоял на коврике у камина рядом с мужчиной в синей форме противовоздушных сил.

— Входи, моя дорогая, — сказал сэр Дуглас. — Раффери, это моя невестка.

Лорна немного смущенно протянула руку, необычность ситуации вызвала в ней нехорошие предчувствия. Она заметила высокий ранг человека, который пожал ей руку, и автоматически отметила, что он носил планку D.S.O. Сэр Дуглас заговорил, медленно подбирая слова.

— Маршал авиации, — сказал он, — принес нам плохие новости. Ты должна быть очень мужественна, моя дорогая.

— Джимми! — Лорна прошептала только одно слово.

Маршал авиации не отпустил ее руки, он сжал ее пальцы сильнее; его пожатие было жестким и утешающим.

— Он жив, — поспешно сказал он, прочтя вопрос в ее глазах, — но ранен очень серьезно. Я сам приехал сообщить это вам и сэру Дугласу.

— Что случилось? — спросила Лорна. Ее губы пересохли, но она говорила твердым ясным голосом.

— Джимми вылетел прошлой ночью с эскадрильей, — сказал маршал. — Мы получили приказ на ночной бой около часа ночи. Немецкий самолет-бомбардировщик прицелился в большой военный объект — завод по производству оружия, который расположен в двадцати милях отсюда. Я находился в штаб-квартире армии на связи со своим начальником штаба, который осуществлял общую координацию.

Как вы знаете, мы можем говорить с пилотами по радио. Мы услышали, как ваш муж сбил своего первого немца. Через три минуты он уничтожил второй самолет; но когда сел на хвост третьему, его подбил «Мессершмит-109». Мы услышали, как он сказал: «Я ранен и горю. Я на пяти тысячах футов, иду на базу. Обеспечьте готовность пожарной команды».

Начальник штаба предложил: «Если все так плохо, прыгай с парашютом».

Ваш муж ответил: «Что? И погубить самолет? Только не это!»

Он дотянул до аэродрома, но, когда начал приземляться, самолет разбился. По словам очевидцев, там пылал огонь, как в аду, когда служащие аэродрома добежали до него и вытащили из горящего самолета. Его сразу отправили в госпиталь, и я видел доктора перед тем, как поехать сюда. Джимми был жив, но я думаю, вы хотите знать правду. Его глаза повреждены; боюсь, что нет надежды на восстановление его зрения.

Лорна испустила сдавленный крик:

— Джимми ослеп! Как он сможет вынести это!

— Есть еще одна вещь, которую я хочу вам сообщить, — продолжил маршал авиации. — Может быть, позже это немного вас утешит. Я представил вашего мужа к получению креста «За летные боевые заслуги». Он проявил недюжинную отвагу: под моим командованием не было ни одного летчика, кто более был бы этого достоин.

Глава 20

Лорна смотрела в окно. Солнце позолотило верхушки деревьев, и они отбрасывали длинные тени через двор госпиталя. Было очень тихо. Из деревни слышались голоса детей, которые шли из школы, а из радио доносился слабый шелест музыки. Оно было включено так, чтобы не тревожить больных.

Человек, лежащий на кровати, слабо пошевелился, и Лорна быстро повернулась. Она тревожно ждала, что Джимми заговорит; но он снова застыл без движения, а его перевязанная голова замерла среди смятых подушек. Наконец он спросил:

— Кто здесь?

Лорна встала со стула у окна.