Но я им честно рассказала, что я писатель, а не учитель математики, что мне надо перед сном самой выучить материал, нарешать задач, что мне дается с превеликим трудом. А я прихожу домой такая усталая, что ничего не соображаю.

Дети, жившие дома, тоже стали приходить в интернат слушать, и Петя Быков внес предложение: помогать мне учить уроки на завтра, а заодно согласились их учить — чего терять время — и нарешать мне задач и объяснить их мне.

В общем, они взяли надо мной шефство.

Результат — сплошные пятерки. Экзамены весной по математике все сдали блестяще (я из экзаменационных задач не решила ни одной).

Дети очень любили меня, а я так же сердечно и глубоко любила своих учеников. Родители тоже все были нами довольны — и мужем и мной.

А потом произошел следующий случай.

Надо сказать, что у нас был очень дружный коллектив, за исключением одного человека — Макаровой.

Это была еще молодая женщина лет тридцати, крайне грубая, сварливая, неразвитая, тупая, но полная самомнения. Будучи учительницей второго класса, она вела себя как завуч — даже более того, командовала и директором.

Приходила на уроки других учителей, топоча сапогами, проходила через весь класс и при учениках во время уроков делала глупейшие замечания учителю. И все терпели, даже директор. Все явно ее боялись.

Конечно, не с моим характером было это стерпеть, и я принялась ее одергивать, к великому удовольствию учителей и ужасу директора Койшибаева.

Когда она пожаловала на уроки ко мне, я ее просто выставила вон.

Был конец апреля, и в клубе Северо-Западного ГРП геологи и буровики собрались совместно со школой отметить Первое мая. Жангасим Баянович со своей женой и мы с Валей сидели в четвертом ряду. Праздничное заседание открыл замполит ГРП. Он прочел состав президиума (от школы в него входила Макарова), все единогласно проголосовали «за».

И тогда (по маминому выражению) «на мне черт поохал».

— У меня вопрос, — заявила я.

— Какие сейчас могут быть вопросы? — недовольно буркнул замполит. — Вопросы потом.

— Но у меня к составу президиума.

— Хорошо, слушаю.

— Вы от ГРП выдвигаете в президиум лучших или худших? — полюбопытствовала я.

— Какой нелепый вопрос, конечно, лучших!

— А почему от школы — самую плохую учительницу? У нее сплошная неуспеваемость…

Замполит ехидно усмехнулся:

— Может, вы хотели бы, чтобы вас избрали в президиум?

Не забывайте, еще не реабилитированная, с неснятой судимостью. Но «на мне ехал черт».

— А почему бы и нет? — Я обернулась к присутствующим: — Товарищи родители, вы знаете, у меня детей нет, я целиком отдаю себя вашим детям — они это понимают, спасибо им. Но если вы сейчас не выберете меня в президиум, обязуюсь с завтрашнего дня работать как Макарова.

И я села; и директор и Валя сидела ошеломленные… Родители, что называется, обалдели.

И тогда поднялся один из геологов.

— Я выступаю как родитель (я точно знала, что у него двухмесячные близнецы), предлагаю избрать в президиум вместо Макаровой товарища Петринскую. Ведь она… — и он произнес несколько лестных слов обо мне как родитель.

— Голосуйте! — раздались голоса.

— Ставьте на голосование! — во всю глотку орал знакомый буровик, бывший «вор в законе». Уголовники всегда относились ко мне с уважением. Короче, меня избрали единогласно вместо Макаровой от школы.

Я торжественно прошла на сцену, столкнувшись с Макаровой. Смотрела она на меня не то чтобы неласково, это был взгляд убийцы.