Сказав это, дядя атаковал очередной креплак, никак не желавший попадаться ему на вилку.

– Ага, – сказал Солли. – Что ж, может быть, это не такая уж и плохая идея, если прикинуть, сколько этих самых звезд можно продать людям, которые захотят сжечь их во время демонстраций или сделать из них что нибудь непотребное. Вы никогда над этим не думали?

– Слава Богу, нет, – ответил дядя. – Если бы я думал о таких вещах, я бы спал на улице и варил себе суп в жестянках из под томатного сока, мистер Бизнесмен. Ха! – И, взглянув на Солли, он показал свои желтые зубы.

Солли Мартин ушел из дому. Ему было нехорошо. Его дядюшка был чересчур старомоден, чтобы понимать современную жизнь и пути развития мировой торговли. К тому же его частое присутствие в доме вносило дискомфорт.

Солли только что купил помещение на Уайт плейнз, недалеко от Мейн стрит, в самом центре фешенебельного Уэстчестер каунти. Он решил торговать товарами со Среднего Востока, которые можно было сейчас приобрести за бесценок, поскольку Средний Восток находился в сильной экономической зависимости.

Покупать подешевле, продавать подороже. Что может быть проще?

К несчастью, в странах Среднего Востока, очевидно, не считали соблюдение графика поставок дело строго обязательным, как это было принято у американских компаний, поэтому, к моменту открытия магазина Солли, было доставлено всего лишь два ящика значков с исламской символикой, одни были сделаны из дешевого металла, другие из перламутра, да семнадцать картонных коробок с флагами Организации Освобождения Палестины, которых Солли вовсе не заказывал.

Связавшись по телефону с поставщиком, Солли выразил ему свое недовольство, но тот, несмотря на то что при получении заказа назвался Филом, теперь утверждал, что его зовут Фауд Банидех и что все было заказано согласно заявке Солли. Но американцы сами виноваты, потому как вынуждают иранских бизнесменов совершать неблаговидные поступки своими попытками восстановить в Иране империалистический режим, – хотя чего еще можно ожидать от американских империалистов, которые спят с сионистами, – а кроме того, задержать оплату по чеку уже поздно, поскольку деньги уже получены.

Первый клиент Солли, войдя в магазин, только огляделся по сторонам и, не сказав ни слова, вышел вон.

Вторым посетителем была женщина в сером брючном костюме, с выкрашенными в рыжий цвет седеющими волосами. Осмотревшись, она остановилась у прилавка и стала перебирать исламские полумесяцы.

Перед ней появился Солли.

– Что вам угодно? – спросил он.

– Только одно, – ответила она. – Не шевелись. После чего плюнула ему в лицо, швырнула на пол значок и, пристукнув его каблуком, ушла.

Эти посетители «Маленького цветка», расположенного в Ист шопе на Уайт плейнз, оказались первыми и последними, если не считать сборщиков налогов, контролеров за расходом электроэнергии и рассыльного, которого присылал этот ненормальный Фауд Банидех, вознамерившийся, по видимому, похоронить Солли Мартина под горами исламских значков из дешевого желтого металла и перламутра.

Тогда Солли решил дать в местную газету объявление о продаже, но, когда услыхал, что нужно заплатить вперед наличными, просто вывесил его на витрине.

Объявление «Большая распродажа» не привлекло никакого внимания. Последовавшее за ним «Распродажа в связи с закрытием» имело тот же результат. Не больший эффект возымело и «Заключительная распродажа в связи с закрытием дела», а «Последние дни», хотя и не прибавило клиентов, зато привлекло внимание каких то трех прохожих, которые, прочитав, стали перед магазином и зааплодировали, а ночью под вывеской кто то приписал: «давно пора».

На «Бесплатную раздачу» клюнул какой то подросток, предположивший, что «Маленький цветок» в Ист шопе – порносалон, но, когда увидел, что никакой «порнухи» там нет, только презрительно ухмыльнулся и вышел вон.