— А чего нам не поесть по-настоящему? — спросила вампирша, четко осознавая, что я расстроена, но решительно намереваясь следовать своим курсом. — Айви сегодня работает, и мне тоже надо на работу вернуться. Но мы вполне успели бы сделать настоящий завтрак, чтобы не на ходу.

Если тебе моих рожков мало, зачем соглашалась? — подумала я сердито, но подавила злобу, понимая, что предложение было сделано из самых лучших товарищеских побуждений. Я посмотрела на часы, решила, что до прихода Кери времени достаточно, и когда Айви пожала плечами, я просто кивнула:

— Конечно, — сказала я. — Отчего бы и нет?

Стриж улыбнулась. Было видно: она не привыкла, чтобы ее не любили, и нельзя сказать, чтобы я ее терпеть не могла, но при каждой встрече она умудрялась погладить меня против шерсти, причем без всякой своей вины.

— Я тогда сделаю чесночные хлебцы, — предложила она, отбрасывая движением головы волосы назад и берясь за дверцу шкафа с приправами.

— У Рэйчел на чеснок аллергия, — предупредила Айви, и вампирша остановилась.

Она посмотрела на меня, и я просто слышала, как она себя выбранила молча.

— Тогда тосты с травами. — С деланной жизнерадостностью она пошла мыть руки.

На самом деле это нельзя было назвать аллергией — просто некоторая повышенная чувствительность. Связанная с той же генетической аберрацией, из-за которой я бы погибла, не вмешайся отец Трента.

Айви спрыгнула с кухонного стола, закрыла коробку с рожками и начала собирать нужное для салата. Она стояла рядом со Стриж, и когда они едва не соприкоснулись головами, кажется, прошептала той что-то поощрительное.

А я стояла у плиты с рожками и чувствовала, что эта женщина мне начинает не нравиться. Нет, она очень старалась, понимая, что для Айви очень важны отношения со мной, и пыталась вести себя непринужденно. Она знала, что когда-то Айви здорово на меня запала, но бросила добиваться моей крови с тех пор, как однажды ее получила—это кончилось настолько плохо, что Айви зареклась еще когда-нибудь пробовать. И не секрет, что мне было глубоко безразлично, делятся ли они там кровью и спят ли на одной постели. Я думаю, что это здорово повлияло иа отношение ко мне Стриж. Я — одна из немногих подруг Айви, и Стриж знала: один из лучших способов разозлить Айви — это плохо относиться ко мне.

Ох, эти вампиры, подумала я, вытряхивая рожки в белый соус. Никогда мне их не понять.

— А вина выпьем? — спросила Стриж, стоя возле открытого холодильника с бруском масла в руке. — С макаронами полагается красное. Я тут принесла немножко.

Мне красного вина нельзя — у меня оно вызывает мигрень, а Айви много не пьет, перед работой вообще ни капли. Я хотела просто отказаться, но Айви вывалила:

— У Рэйчел на красное вино реакция. Повышенная чувствительность к сере.

— О господи! — Стриж вышла из-за двери, скривив свою симпатичную мордочку. — Извини, не знала. А что еще есть такого, чего ты не выносишь?

Только тебя.

— А знаете что? — спросила я, накрывая готовые рожки крышкой и выключая под ними огонь. — Я за мороженым прогуляюсь. Еще кто-нибудь хочет? — Не дожидаясь ответа, я схватила сумку и один из холщовых мешков Айви и вышла из кухни. — Вернусь быстрее, чем у вас хлеб поджарится! — бросила я через плечо.

Звук моих босоножек в святилище звучал по-иному. Я остановилась посмотреть уютный уголок, который Айви со Стриж устроили у передней стенки в качестве временной гостиной. Телевизор тут особо не посмотришь, потому что кабель сюда не проведен, но мне только и нужно, что стереосистема. Комнатные растения в напольных горшках, наверное, привезла Стриж, потому что у нас таких не было.