|
И мы разработали новый вариант: я с Неудачиным иду прежним маршрутом на средней высоте, чтобы «противник» обнаружил нас наверняка; высота не должна его удивить: ночь и надо прежде всего позаботиться о безопасности полета. В определенном временном интервале за нами будет следовать группа Пальчевского — группа уничтожения радиолокационных средств «противника», а за нею — основная ударная группа для уничтожения портовых сооружений и кораблей, находящихся в порту. За несколько минут до открытия огня «противником» мы с Неудачиным резко снижаемся, прячемся за сопки, и «противник», потеряв нас из виду, вынужден будет ввести в действие если не все, то, во всяком случае, большинство своих средств обнаружения воздушных целей, что и требуется нам. Группа Пальчевского засекает их и уничтожает. Остальные самолеты, в том числе и наша пара, развернувшаяся в долине на триста шестьдесят градусов, наносят удар по конкретным целям.
Ночь темная, малозвездная; перистые облака затянули почти все небо, лишь на севере да на востоке тускло мигают созвездия Малой Медведицы и Лиры. Внизу и вовсе чернильная чернота — ни дорог, ни речек не видно. По нашему маршруту ни больших городов, ни малых нет, а поселки да деревушки уже спят: сельские труженики встают и ложатся рано. Время тянется медленно, и по мере приближения к цели глаза все чаще косят на циферблат часов. Мы летим изломанным маршрутом, меняем высоту и скорость, а на самом последнем этапе, когда «противник» начинает прицеливание, бросаем истребители вниз. Долина в этом месте довольно широкая, в низине мы разворачиваемся круто на сто восемьдесят градусов, летим некоторое время назад, давая возможность группе подавления радиолокационных средств выйти вперед и пустить неотразимые ракеты по радарам. Увеличиваю обороты двигателей и свечой взмываю ввысь. Стрелка высотомера энергично бежит по окружности. Последняя тяжесть на плечи, чуть заметное движение ручкой управления, и истребитель послушно переходит в горизонтальный полет, снимая с плеч и со всего тела перегрузку. Самолет Неудачина неотрывно следует за мной, вижу справа красный аэронавигационный огонек, не отстающий от зеленого, — левое крыло истребителя Неудачина и правое моего. Нет, не зря я воевал за старшего лейтенанта — летчик что надо: не просто днем так искусно удерживать интервал и дистанцию, а ночью тем более. Впереди справа и слева вспыхивают красные хвостатые огни, метеоритами устремляющиеся к земле: ракетный удар по радиолокационным станциям наносят истребители группы Пальчевского. Буквально через считанные секунды загорается осветительная бомба: внизу по курсу самолета из темноты выплывают портовые краны, пирсы, корабли. Пикируем на них. Нажимаю на гашетку и чувствую, как вздрагивает самолет от рванувшейся вперед ракеты. За ней уносится вторая, третья, четвертая — все в длинное и неподвижное тело макета военного корабля. Строгое выдерживание скорости и времени помогло нам выйти точно на полигон. После боевого разворота видим над полигоном изумительную по красоте картину: к земле тянутся целые гирлянды разноцветных огней, пунктирных — трассирующих снарядов, — точечных, кометных со шлейфами; за нами на цель пришли вертолеты и «обрабатывают» объекты «противника» разным оружием. Возвращаемся домой в превосходном настроении, почти уверенные, что ракеты «противника» нас не поразили: те, которые уцелели от удара группы Пальчевского, вряд ли что-либо могли противопоставить в такой ситуации нашим противоракетным маневрам. Но на земле нас ожидало другое сообщение. Едва зарулили на самолетную стоянку, как ко мне подошел возбужденный и злой Дятлов. Ничего не объясняя, набросился на меня: — Досоглашался, доподдерживался! Теперь не с почином, а с ЧП прославимся на все Военно-воздушные силы. |
